Северный дьявол
Шрифт:
– А как насчет чего-то ирландского? – Она возмущенно топнула ножкой. – Что-то, что напомнило бы твоему сыну, что он – Донован, чья семья родом из графства Корк, а не просто еще один мальчишка, родившийся в Северной Америке?
Неужели она имеет в виду одно из самых распространенных имен – Патрик или Майкл?
– И что ты можешь предложить?
– Для начала – Брайен. В честь Брайена Бору, верховного короля, победившего викингов. Или Брендан – в честь святого Брендана-мореплавателя. Оно будет очень подходящим,
Он громко расхохотался, выдавив из себя между приступами смеха:
– Или Доналом в честь двух великих регентов Средневековья!
– Или Руарком, или…
– Ты называешь слишком много имен! Давай не растеряем их в этом нашем соперничестве.
Он открыл дверь конторы, заглянул внутрь и убедился, что Дженкинс все еще отсутствует. Комната была небольшой: в ней только и хватало места для большого письменного стола, вместительного вращающегося кресла и простого стула. А еще там стоял маленький стол. Как и вся остальная мебель в доме, они были превосходного качества. Узкая койка, типичная для комнаты телеграфиста, но обычно отсутствующая в других конторах, была придвинута к стене за дверью.
В помещении было много окон – они выходили на обе стороны юго-западного угла дома, – и сейчас в них врывался приятный ветерок.
Уильям сел за большой стол с бесконечными ячейками и ворохом бумаг. Где тут пачка пустых бланков? В ней уже почти ничего не осталось. Проклятие, о чем думает этот тип? Он злоупотребляет алкоголем. Уильям однажды уже сделал ему выговор.
Он вручил Виоле пачку бланков и карандаш:
– Ну, записывай.
– Все?
– Конечно. Надо оберегать интересы наших будущих отпрысков! – торжественно проговорил он.
Виола хмыкнула:
– Ну тогда и ты записывай.
– Разумеется.
Он окинул стол взглядом, но еще одной пачки бланков не увидел. Ну что ж, можно воспользоваться и обратной стороной старых каблограмм.
– Генри, в честь твоего брата. Или Ричард, в честь твоего отца.
– Очень сентиментальный выбор! – одобрительно отозвалась она. – Но ты не упоминал о дочерях.
– И ты тоже.
– Может, Бриджет. А что, Дженкинс всегда ест за рабочим столом? И всегда по-свински?
Она подняла желтый бланк – написанный карандашом текст был покрыт пятнами жира.
Уильям нахмурился, вытирая пальцы носовым платком, ему тоже попались такие бланки. Он вытащил пачку телеграмм из ячейки с отметкой «разн.», то есть «разное», решив, что их скорее всего должны были игнорировать.
– Телеграфисты обычно преданны работе и не покидают своего поста ни днем, ни ночью, – заметил он, передавая ей свой носовой платок. – Но все каблограммы, которые он давал мне, были безупречно чистыми.
Виола фыркнула:
– Тебе следует с ним переговорить. Такая неряшливость легко
Уильям рассеянно кивнул – у него по спине побежали мурашки. Он держал в руке телеграмму, отправленную Грейнджером из Омахи меньше недели назад.
Виола сразу заметила, как изменилось настроение мужа.
– Что это, Уильям?
Она перегнулась через его плечо и прочла сообщение: «Коллинз и Хамфрис замыслили на «Синей птице» предательство».
Почему ему не сообщили? Тут не обошлось без Дженкинса. Возможно, его подкупили.
Уильяма охватила ярость.
– Какой же он вонючий подонок! – вскричала Виола.
Тихие шаги раздались за ближайшим окном. Ветер пошевелил бумаги в мусорной корзине.
Уильям молча прикоснулся к локтю Виолы. Та едва заметно кивнула. Благодарение Богу, она была близко от двери и могла убежать. Если с ней что-то случится…
Хорошо, что кинжал при нем. В Сан-Франциско джентльмены не носят оружия. Не принято. Поэтому Уильям носил его тайком.
Большой камень влетел в южное окно. В следующую секунду еще один разбил западное.
Уильям нырнул под письменный стол, утащив Виолу с собой и прикрыв ее своим телом.
Раздался выстрел, следом еще один. Они раскололи стену как раз в том месте, где находилась бы его голова, останься он сидеть в рабочем кресле.
Наступила тишина, которую нарушало лишь неравномерное пощелкивание телеграфного аппарата.
Его нож был наготове, чтобы немедленно пустить его в ход, если этот трус все-таки покажется.
– Тебе это с рук не сойдет, Дженкинс! – крикнул Уильям, прикинув расстояние до двери. Если только ему удастся отвлечь ублюдка на какое-то время, достаточное для того, чтобы Виола оказалась в безопасности…
В ответ Уильям услышал хриплый смех.
Дженкинс стоял у западной стены дома. Возможно, если он следит за этим окном…
Он взглянул на Виолу, спрашивая ее позволения. Крепко сжав губы, она едва заметно кивнула.
Он приложил пальцы сначала к своим губам, потом – к ее. Она одарила его беглой, но искренней улыбкой и перекрестилась. Он извлек из-под рубашки крестик, поцеловал его и бесшумно выкатился из-под стола, готовясь начать охоту за убийцей.
– Зачем ты это делаешь? – громко спросил он.
Дженкинс с горечью рассмеялся:
– Ты так и не узнал меня, верно, Донован? – Кажется, он перешел к южному окну? На этой стороне сада звуки были приглушенными. – Ты купил дело моего отца, оставил его ни с чем, он запил с горя и утонул по дороге из салуна домой. Я здесь, чтобы отомстить тебе!
– Джонсон из «Перевозок Хангтауна»? Ты изменил имя?
Уильям попытался вспомнить события прошлого.
– Изменил. Взял фамилию отчима, когда мать вышла замуж вторично. Фамилию этого негодяя, чтобы ты не смог меня узнать!