Северный пламень
Шрифт:
— Верно, — кивнул Микола., - Наш юный Карл таков. Только бы он не заигрался этим огнем. А у меня уже есть такое ощущение…
— Но вы тоже огонь, — перебила Фекла Миколу.
— Разве? — брови князя удивленно взметнулись.
— Так, — кивнула девушка, — только огонь другой. Огонь домашнего очага. Спокойный.
— Ну, слава Богу, — засмеялся Микола, — но вы верно сказали. Мне за азартом короля не угнаться. У меня в этой жизни иное предназначение. Я…
— А вы тоже не женаты? — спросила Фекла, вновь перебив Миколу.
— Тоже не женат, —
— Тоже как Александр Великий? — засмеялись ее глаза.
— Верно! — тоже широко улыбнулся Микола.
— И тоже нет времени? — глаза девушки уже почти сочувственно смотрели на оршанского князя.
— Так, нет времени, — кивнул он, — где же его взять, когда я весь в походах? Был-был мирным человеком, а потом в одночасье стал военным. И теперь не знаю, когда все это остановится.
— Надоело воевать?
— Конечно. Кровь и смерть не для меня. Особенно надоело, что эта война двух иностранных держав проходит на нашей земле, терзая и убивая ее. Петр очень хитро поступил. Воюет здесь, а не у себя, хотя сам начал эту войну. Карл тоже бьет его на нашей территории, не желая идти в Московию. Ну все против нас!
— Король говорит, что скоро война закончится. Вы, пан Микола, еще совсем не старый, молодой пан. Тогда и оженитесь, — как-то заботливо, по-родственному сказала Фекла, словно жалея оршанского князя. Микола засмеялся.
— Какой же я молодой? Я всего на год младше твоего отца!
— Значит, вам сорок?
— Даже сорок один.
— Ну, по вам не скажешь! — совсем не удивилась Фекла. — Я думала, вам не более тридцати, а значит, вы молодой, раз так выглядите. Мужчины долго остаются молодыми. А мы — нет. Я вот скоро уже стара для замужества буду. Это мне так матуля говорит всегда, особенно после того, как я тут одного жениха отшила. Ну не понравился он мне!
— А сколько тебе лет?
— Восемнадцать… Скоро будет.
— Ну! — усмехнулся Микола. — Ты еще в самом деле молодая! Год или даже два в запасе есть!
— Ну а где тут хороших женихов найти, когда война кругом и все воюют?
— Да что мы все про женихов, да про женихов! — несколько смутился Микола. — Ты лучше расскажи, чем тут занимаешься по вечерам. Не скучно?
— Бывает скучно. Но это лучше, чем опасно. Тут недавно бой был не то с казаками, не то с калмыками. Хорошо, что разбили их всех, а то до нашего бы дома добрались. Так лучше уж скучно будет, чем опасно. Сидим с матулей, вяжем, гадаем на Купалье, на Ярилу, и на Крещение особенно. Часто книги читаю. Я люблю читать. Даже сама верши сочиняю.
— Да? Как интересно! Прочитай что-нибудь!
Фекла смутилась, опустила лицо, вспыхнувшее красной краской, словно ее просили сделать что-то неприличное.
— Ну вот! — засмеялся Микола. — Стесняемся! Зря. Ну, давайте тогда я что-нибудь почитаю! Кстати, совсем недавно сочинил, во время похода.
— Ну, хорошо, прочитайте, — она подняла глаза, — а я потом.
Микола
И тоже вдруг покраснел.
— Соврал я, Фекла. Это мой отец про нашу Спадчину написал в годы войны с Московией, когда в лесах партизанил. Он хоть и слыл лишь знатным воином и лихим рубакой, даже дьяволом его называли, писал еще и хорошие верши. Как и его старший брат, мой дядя. Правда, я дядю Миколая не помню. Меня в честь него и назвали. Отец, впрочем, никому свои верши не читал, только самым близким людям.
— Ну тогда и я вам почитаю как самому близкому человеу… — Фекла вновь покраснела и добавила:
— В окружении короля.
И она тихо, как-то даже завороженно прочла:
Конница — одним, а другим — пехота, Стройных кораблей вереницы — третьим… А по мне — на черной земле всех краше Только любимый.Микола усмехнулся:
— Это камешек в мой огород? Но как прекрасно! Это твое?
— О, нет! — как-то испуганно замахала руками Фекла. — Это Сапфо Лесбосская.
— Подумать только! — покачал головой Кмитич. — А как по-современному звучит! Да, любовь вечна и во все эпохи была одинакова. Ну а свои стихи, любая моя Фекла, почитаешь?
— Так, — она кивнула и так же тихо, почти шепотом прочитала:
Як не бывае сузор’яу без зорак, Як не бывае без сонца світання, Як не бывае без плуга разораў, Так не бывае без здрады кахання.— Очень мило, — улыбнулся Микола, — и очень зрело. Что, была любовь и душевные муки?
— Ну, не совсем. Однако, это же так, верно?
— Вернее и не бывает…
Второй королевский обед Онюховских был богатый. Даже слишком. После него Карл подозвал камердинера и попросил, чтобы впредь за столом было не более четырех блюд и чтоб обед продолжался не больше четверти часа…
«Вот и попробуй после таких приемов убедить Карла сократить контрибуцию», — сокрушенно думал Микола…