Sex Around The Clock. Секс вокруг часов
Шрифт:
– Вот и вы—би ее по правилам! Я плачу, слышь? Прорюхал? Не плачу и рыдаю, а плачу, то есть башляю!
«Серый» поставил премию, гонорар, отстег законнику в процентное отношение к сумме отбитого у супруги капитала, включая имущество.
Адвокат швырнул в стену венецианскую вазу, которую держал за пепельницу, и взялся за дело, как никогда не брался. Битый-перебитый адвокат скоро пришел в восторг от перемен в характере хозяина:
– Так ей, суке, и надо! Х-й ей, а не бабло! Будем предъявлять неоднократные супружеские измены, преступный умысел, сговор с целью присвоения чужого имущества в особо крупных и так далее! Только дайте мне карт-бланш!
– Хоть
Женщину взяли в крутой оборот. Подставные любовники на видео, липовые адвокаты, на которых искусно выводили жену, проплаченные истцом купленые свидетели…
Баба грызла ногти на ногах, а почтальон ей приносил повестки в суд и требования погашения предыдущих судебных издержек. Это после жизни в Париже, после парти-вечерух на яхтах, после интимных массажных тусовок с товарками по счастью, с шампанским по тысяче баксов, льющимся в бассейн и на головы. После парижских ювелирных лавок, итальянских бутиков и швейцарских клиник по омоложению! Тут вдруг на голову посыпалось совсем другое… Особняк по Рижскому, оказывается, еще не был выкуплен. Квартира оформлена на тетку «Серого», машина – на дядьку. В общем, они с адвокатом обкарнали ее жизненное пространство до размеров лужайки – однокомнатной хаверы в Свиблово с черной ванной, железной дорогой под балконом, раскуроченным и проссанным подъездом, набитым слепоглухонемыми алкоголиками вперемешку с бандитами.
Телка ревела! Рычала. Рыдала. Безумствовала. Кидалась к бандюкам. Те только пожимали плечами, врубившись в базар. Себе дороже. Да и кадр был без кассы. Ипотека тут не прокатывала.
Она дважды прорывалась к вероломному супругу-садисту отнюдь не для того, чтобы покаяться, а тем более – встать на колени! Она приходила, чтобы замочить мерзавца! Оба, по-моему, получали кайф от этого, но не сдавались.
Дважды ее выкидывали с позором вместе с ее кинжалами, ядами в шприцах, кислотой в клизме и дамским пистолетом типа «вальтер-миньон».
Даже охрана прониклась к ней сочувствием, за что дважды была уволена…
Мадам начала налегать на спиртное и, когда срубала где-то гринов – на порошок, кокс, к которому успела привыкнуть при «розовом свете». То, что ей суд присудил, раскурила и разнюхала за месяц. Известный путь. Из журнала «Вог» и одноименного клуба – в криминальную хронику «Первого канала». Она стала пользоваться тем, что ее хорошо помнили бармены и фейсконролыцики многих клубов. От былой роскоши сохранился кое-какой прикид. Она пока без труда проходила в заветные чертоги, ее усаживали и угощали с восторгом – для многих она еще вчера была недосягаемой мечтой.
Домой являлась утром, провожать себя запрещала, чтоб не выдать логово Золушки. Просила посадить в тачку, оплатить дорогу, тусовщики, не считая, кидали бабки водиле, сдачу она отбирала, на нее жила. Иногда таксисты не отдавали деньги. Она пыталась драться… Ее выкидывали из машины без церемоний.
На одной крутой тусовке, может быть, это был, конечно, даже не «Twin picks» или «Самолет китайского летчика Чжао Да» – за точность не ручаюсь, но вряд ли забегаловка, скорей, закрытый клуб, с карточками и взносом в зеленых с четырьмя нулями! Там на нее запал какой-то темноватый олигарх, некий нефтяной принц из ближнего зарубежья, хотя парился на шейха из эмиратов – смуглый уродец в восточном стиле. Пятикаратник на мизинце, полумесяц,
В разгар вечера, а точнее – ночи, когда кончали, наверное, десятый пузырь «Cristal Roederer» или «Клико» 46-го года, разнюханный шейх потребовал туфлю героини. Она скинула шузу из конкретно золота с хрустальным каблуком. Гарун Аль Рашид наквасил туда шампузы по тысяче баксов, залив сидящих прихлебателей – серьезный народ не спешил к ним садиться – и провозгласил тост: «За прекрасную Золушку!»
То ли он плохо знал расклады, то ли сюжет ему был в масть, то ли стрем его накрыл с головой, но вот такую он кинул заяву. Тут-то «Серый» и возник. Словно просек ситуацию, его не видели рядом с ней на тусовках сто лет. Он вырос за плечами восточного проходимца и отобрал у него туфлю с компотом. «За тебя, Золушка! Чтоб ты оставалась в своей сказке! Не хватало тебя уступить этому ничтожеству!» И поломал весь кайф. Знал он что ли этого типа, он не сказал. Подозреваю, это был тот самый писака, который его подставил. Просто в маскарадном прикиде. «Серый» так и не раскололся.
До разборки дело не дошло, оба кента были со свитами, те ушли «за сарай», разгребать базар, а Золушка тем временем сбежала.
В такси ее сажал какой-то чистый лузер, он дал водиле мелочь, и когда они подъезжали к дому, вместо сдачи, когда она потребовала, водитель дал ей в бубен и выкинул принцессу из машины, не потрудившись остановиться. Девка вырубилась. И пролежала в сугробе до утра. Самый кайф в том, что отморозила она ногу без туфли. Вторая, в туфле, как-то не примерзла: кто б подумал, что хрусталь от «Фельтринелли» греет? Хирурги Склифа отхватили Золушке ступню по щиколотку.
Вот такой расклад.
Был ли у нее потом принц из эмиратов с забытой туфлей, чтоб примерить и увезти в свой Дубай? Или наведался под его видом поднявшийся лох-писака, чтобы сделать ее королевой? Но она всем отказала, сославшись на то, что мерять больше нет возможности…
Между тем ей привезли в Свиблово маманьку из дурдома во всей ее красе…
Прослышав об этом, бывший деспот и тиран, «Серый» сделал ей предложение. На второй заход… Он просек, что момент самый подходящий. Решались все ее проблемы, если бы она согласилась.
«Серый», говорят, in reality, стал в самом деле серым. Поседел.
Она и ему отказала!
Сказка есть сказка, как сказал один шибко умный, прежде чем его сбросили с девятого этажа. Так вот, без базара, братан: шейх увез ее задвинутую мать в свои эмираты. Без будды, брат!
Шепчут, что «Серый» иногда стоит на коленях под балконом пятиэтажки в Свиблово. А его охрана прячется по кустам черемухи, что опять там вымахала. Конечно, без охраны в Свиблово не катит стоять по ночам на коленях. Не Верона, ясна ночь!
Нет, никак не скажешь, что наша Москва – скучный город.
Вот, в газете сам увидел, один лепило вбросил черным по белому: «Москва – самый динамичный, самый веселый и самый богатый город в мире! – Правда, потом там лепило тот завинчивает: – Единственное, от чего в нем нет гарантии – это от болезни и старости!»
От себя скажу: первое – в кассу, второе – не канает! От всего есть лекарство в Первопрестольной!
Сдохнуть там – чха и тьфу! Чем не лекарство?