Сеятель Ветра
Шрифт:
Камаэль и Разиэль одновременно подскочили к нему, но как-то неловко. Даймон посмотрел на них огромными бездонными зрачками, в которых отражалась космическая пустота. Эти глаза были старше, чем само время.
– Помогите ему! – крикнул архангел ошеломленным стражникам.
Но никто не двинулся с места, а Даймон на долю секунды замер на месте и упал на бок к ногам солдат.
Он попытался пошевелиться, но это вызвало какой-то далекий звук, похожий на стон.
– Кажется, он приходит в себя, – услышал он напряженный голос Камаэля. – Даймон,
– Нет, – прошептал он, невольно на его лице появилась улыбка.
– Слышишь меня? – спросил Разиэль.
– Ага.
– Видишь?
Он осторожно открыл глаза. Над собой увидел слегка размытые лица друзей.
– Да, – подтвердил он.
– Хвала Его Светлости! – с облегчением выдохнул Камаэль. – Ты даже не представляешь себе, какое безумие охватило Царство из-за твоего воскрешения.
– Рад вас видеть, – прошептал Даймон. Он попытался вздохнуть глубже, но воздух взорвался белым пламенем.
Разиэль наклонился к нему.
– Болит? – спросил он с легким недоверием.
– Зараза, Разиэль! Отстань от него! – раздраженно крикнул Камаэль. – Не видишь, что ли?
Разиэль бросил на него красноречивый взгляд.
– Я наложил на него тройное обезболивающее заклинание. Он не должен ничего чувствовать. Кроме того, он…
Он замолчал, потому что Камаэль грозно посмотрел на него. Даймон почувствовал нарастающее напряжение.
– Что я? – спросил он тихо.
– Труп, – сухо ответил архангел. – На самом деле ты мертв, Даймон. Ты чувствуешь, дышишь, твое сердце бьется, но кроме этого в тебе нет жизни в том смысле, как было раньше. Я не понимаю, как это возможно. Не спрашивай меня. Господь тебя воскресил, а мои знания ничтожны перед Его могуществом. Я просто рад, что мой друг вернулся.
– Я тоже, – серьезно произнес Камаэль. – Ты спас Царство, вел себя так, что все поняли, что такое честь Рыцарей Меча. Я рад, что ты принадлежал к моему подразделению.
– Принадлежал?
Камаэль развел руками.
– Господь определил для тебя другое задание. С этого момента ты стоишь над нами. У тебя есть право руководить всеми ангелами Разрушения, не только саранчой. Ты убедишься, что у тебя есть силы, о которых мы даже не мечтаем. Ты получил Ключ от Бездны и право уничтожать миры. Но я все равно твой друг, Даймон, но сейчас я не осмелился бы отдавать тебе приказы.
Фрэй на минуту прикрыл глаза. Он не мог собраться с мыслями. Его затрясло от того, что он услышал. «Ты – живой труп, – напомнил он себе. – Что за безумие! Я чувствую себя так же, как и всегда».
– Что говорят в Царстве? – спросил он. Лицо Камаэля омрачилось. Он не успел ответить, его опередил Разиэль:
– Разное. Большинство считает тебя героем, а твое воскрешение – чудом. Двор признал твою позицию как избранника Божьего, ты стал кем-то важным, хотя и опасным. Сюда заявился даже князь Сокет Хезы, но мы не впустили его, ты был без сознания, и он только мешал бы. Однако есть и те, кто проклинает твое имя и делает из тебя демона. Многие тебя боятся. Называют призраком.
– Ты мог бы не говорить этого, – прошипел Камаэль. – А еще утверждаешь, что у тебя есть талант к дипломатии.
– Лучше,
Даймон слушал их, словно они говорили о ком-то другом.
– Но я не изменился, – медленно произнес он.
– Знаем. – Разиэль кивнул. Его голос прозвучал неожиданно нежно. – Знаем. Проблема в том, что думают другие.
Внезапно перед глазами Даймона все закрутилось. Боль и стеснение в груди усилились.
– Много… времени прошло?
– Немного, – неохотно ответил Разиэль. – Пара дней. Не больше, чем две недели.
У Даймона не осталось сил даже удивиться.
– А… протез Господа? Ялдабаот…
Камаэль махнул рукой.
– За него не переживай. Ситуация слегка изменилась.
Даймон вопросительно смотрел на друзей. Разиэль пожал плечами.
– Понимаешь, небольшой бунт. Ожидаемый знак от Господа – и угадай, кто выходит на сцену?
– Габриэль, – закончил лидер Ангелов Меча. – За старым демиургом никого не было, он, ясное дело, впал в немилость. Грустно, да?
Даймон слегка улыбнулся.
– И что вы тут тогда делаете?
– Любим тебя! – Камаэль широко улыбнулся. – Выполняем долг милосердия и дружбы. Не бойся, про нас не забудут. Сейчас наступает педократия [1] . Под нашим правлением Царство станет нормальным. Ну ладно, почти нормальным. Клянусь, мы постараемся, не так, как Ялдабаот.
– И никто не будет приговаривать к смерти героев битв, – улыбнулся Разиэль.
– Я не сомневаюсь, – буркнул Даймон не без сарказма, хотя он не сомневался в искренних намерениях друзей. Политическая власть всегда казалась ему больше делом гнилым, чем заманчивым. Но он верил, что изменения пойдут Царству во благо. Ялдабаот был сумасшедшим, а у архангелов были вполне разумные взгляды. В душе он радовался, что у него слишком мало сил, чтобы выражать это. С каждой минутой ему становилось хуже, и разговоры сильно утомляли его.
1
Педократия – в переводе с греческого «власть детей». Доминирующее положение в государстве и общественной жизни принадлежит молодежи.
– Скажите… – начал он, но Разиэль подсунул ему к губам кружку с горячим, горько пахнущим напитком.
– Ты сейчас не совсем обычный, Даймон, – сказал он. – Твои раны заживают плохо и медленно. Ты не реагируешь на заклинания исцеления. Я наполняю тебя очень сильной магией, используя все свое мастерство и знания. Уважай мои усилия, ладно? Выпей это, отдохни, попробуй поспать и перестань разговаривать, хорошо?
Ялдабаот молча смотрел на стол, заваленный планами и картами. Аккуратные чертежи плясали перед его глазами, отвешивая насмешливые поклоны. Дорогие вышитые одежды мелодично шелестели при каждом шаге, но Ялдабаот этого не слышал. В голове все еще настойчиво звучали слова, произнесенные покалеченными губами; непреклонное заявление лояльности. «Я – верный рыцарь Господа! А ты, Ялдабаот? А ты?»