Сейчас и навеки
Шрифт:
— Ослепительные девицы, способные выманить их с пиратских кораблей? — спросила она, переводя дыхание. В глазах Алека заплясали веселые искорки. Впервые, насколько она помнила, он совершенно расслабился. Прогулка оказалась идеальным средством для этого.
— Ты ослепительна, — сказал он, взяв ее руку и зажав в своей.
— Сомневаюсь. — Сердце ее при этом снова подскочило.
Они отправились дальше и поднялись на маленький холм, откуда открывался прекрасный вид на озеро. Сара тяжело дышала, но при этом была бодра. Трудным оказался лишь последний подъем — довольно крутой,
— Я готов сделать привал, а как ты? — спросил Алек, бросив на нее взгляд.
— Да, и я умираю от голода. Сейчас поедим?
— Хорошая мысль. — Он снял рюкзак и стал подыскивать ровное, без камней место.
Вскоре они уже сидели на большом старом одеяле, ели и любовались видом.
Легкий ветерок, играя, шевелил ей волосы и приятно охлаждал ее разгоряченную кожу. Она сняла свитер, и солнце ласково согревало ей руки.
Алек наблюдал, как она медленно ела сэндвич. Красавица. Она всегда ею была. Как он мог забыть? Ее глаза почти всегда сияли радостью и восторгом. Кожа была соблазнительной, так и тянуло прикоснуться к ней. А губы… он отвернулся, не в силах противиться желанию поцеловать ее. Собрал остатки сэндвича в пакет и бросил его обратно в рюкзак. Есть он больше не хотел. Он хотел Сару.
Хотел губами и языком снова узнать все спрятанные в ней секреты. Почувствовать, как тепло ее тела переливается в него. Попробовать ее на вкус, прикоснуться к ней, погрузиться в нее.
Он откинулся на спину, любуясь видом и остро ощущая присутствие женщины.
— Ты слишком уж спокоен для пирата, — поддела его она, укладывая остатки ленча в рюкзак и протягивая ему бутылку с водой.
Он взял ее, с жадностью отхлебнул и отдал. Она неуверенно улыбнулась.
От этого окончательно исчезла скованность. Медленно, давая время отвергнуть ею, если она захочет, он наклонялся к ней, пока его рот не оказался в нескольких миллиметрах от ее губ.
— Сара, — тихо промолвил он, сокращая расстояние и накрывая своими губами ее губы.
Она была теплой и сладкой и очень податливой. Они оба легли на одеяло, при этом он не отрывался от нее, его раскрытые губы искали волшебство на ее губах. Сара едва дышала. Она не ожидала этого, хотя инстинктивно понимала, что именно этого и хочет.
Обняв Алека за шею, она с упоением ощущала его прижатое к себе тело, наслаждаясь вырвавшимися чувствами. Его губы двигались, и она ответила. Его объятия стали крепче, и она отозвалась.
Кровь закипела и побежала по жилам. Калейдоскоп красок перед глазами усилил завораживающее действие его прикосновений.
Побежали нескончаемые мгновения, но Сара их не считала. Она целовала его в ответ, а ее пальцы вновь узнавали структуру его волос, силу стальных мускулов, теплоту кожи. Ее пальцы дрожали, а тело, казалось, не сможет выдержать тс ощущения, которые одолевали ее: жар, желание, любовь.
Когда его рука задвигалась вдоль ее спины, а потом обхватила грудь, у нее сбилось дыхание. Беременность обострила все ее чувства, и она всем своим существом ощутила его прикосновение. Его пальцы медленно двигались под ее свободной кофточкой. Они легко и нежно прикасались к ее коже, а большой
Алек почувствовал, что начинается головокружение. А может быть, это опьянение от Сары? Он вдыхал ее аромат, его охватило пламенем от близости ее тела. Ее вкус был таким знакомым. Может быть, именно это вызвало головокружительный вихрь чувств и эмоций? Он открыл глаза и нахмурился: головокружение не уменьшалось. Он застонал, стиснув зубы.
— Что случилось, Алек? — Она открыла глаза и взглянула на него.
— Черт возьми, — тихо выругался он, закрыв глаза и переворачиваясь на бок.
С озабоченным лицом она приподнялась на локте.
— Алек, что с тобой? — В ее голосе послышались панические нотки.
— Опять головокружение, — проворчал он. Эта слабость раздражала его. Сколько еще будут длиться приступы?
— Чем тебе помочь? Дать что-нибудь? Может, воды?
— Ничего, скоро пройдет.
— Сегодня это в первый раз, верно? — тихо поинтересовалась она, положив руку ему на лоб. Алеку хотелось поймать ее руку, поднести её к губам, переплести ее пальцы со своими. Но сейчас он не мог даже поцеловать свою жену.
— Да, сегодня это впервые, — подтвердил он.
— Значит, не так уж часто, — заключила она. — Но все же тебе надо бы пойти к врачу.
— Все пройдет.
— Я беспокоюсь о тебе.
— Не надо. Это же временно.
Она замолчала. Он повернул к ней голову и прищурил один глаз, чтобы видеть ее.
— Не хмурься, а то у тебя будут морщинки, — заключил он. Несмотря на ее недавнюю враждебность по отношению к нему, несмотря на созданную им ситуацию, она по-прежнему тревожилась о нем. В его сердце возникло странное чувство.
— Давай подождем, пока тебе станет лучше, а потом повернем обратно, — решила она и рукой пригладила свои волосы.
— Не ты ли говорила раньше, что здесь есть пещеры? — спросил Алек, злясь на свою слабость, особенно сейчас, в присутствии Сары. Если он не смог завоевать ее уважение и расположение, то, уж конечно, жалость ее ему не нужна. Его руки все еще ощущали ее гладкую кожу, тяжелую грудь, изменившуюся из-за беременности. Он хотел большего.
— Да, но немного дальше, я думаю. В брошюре говорится, что пещеры здесь не слишком глубокие, без крутых спусков в подземные пустоты, безопасные даже для неосторожных путешественников. А что, ты хочешь в них побывать, Черная Борода?
Он кивнул и закрыл глаза, к горлу подкатила тошнота. Это было самым неприятным при головокружении — он не только терял равновесие, но его еще и тошнило.
— Хочу, но не сегодня.
— Тогда мы придем сюда еще раз, — отозвалась она, ложась на спину. — Я устала.
— Поспи.
Ни один из них не заговорил о том, что только что произошло между ними, но он знал, что она думает об этом.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Алек проснулся и огляделся вокруг. Несколько мгновений он не мог вспомнить, где находится. Легкое беспокойство овладело им. Точно ли, что Томпсон не прерывал дел с адвокатом Снеллинга? На этот раз Снеллинга ожидает длительный срок. Все ли он сказал Терезе?