Сейф дьявола
Шрифт:
— Вы прекрасно меня понимаете, — спокойно продолжал комиссар. — Я обнаружил трех человек в чужой квартире. Двое из них — служащие вашей фирмы, третий предъявил мне американский паспорт.
— Ну это я вам без труда объясню, герр комиссар, — с готовностью начал Штрайтцер. — Эти господа находились в квартире моего заместителя… по моему указанию и с согласия герра Галвы, вылетевшего в служебную командировку и забывшего передать мне важный документ. Он объяснил нам, где находится документ. Таким образом, эти господа делали только то, что пожелал
— Куда же вылетел герр Галва? — спросил комиссар Вольман.
— В Австрию, — брякнул не задумываясь Штрайтцер.
Говард с признательностью посмотрел на директора фирмы ТАНАСС. Это было совсем не плохо, правда, вряд ли помогло бы.
— Я говорю по-английски, — спокойно продолжал комиссар, — чтобы меня мог понять как этот мистер, — указал он на Браудера, — так и тот, — приветливо улыбнулся он Говарду.
Полковник ответил ему такой же улыбкой, но продолжал молчать. Комиссар мог вмешаться в игру только по одной причине: английский агент, хозяин бара «Романе», безусловно, получает немалый доход от продажи информации. Наверняка он за кругленькую сумму сообщил о связях Галвы с чехословацкой разведчицей и немцам.
— Ваше объяснение меня удовлетворяет, — сказал Вольман, — хотя у меня на этот счет есть и свое мнение…
Говард понял, что комиссар ищет примирения.
— Я торговый партнер фирмы ТАНАСС, господин комиссар, — заявил полковник, — и могу подтвердить слова господина Штрайтцера.
— Другого я и не ожидал, мистер… мистер… — Вольман вопросительно посмотрел на американца.
— Извините, Говард.
— Очень приятно, мистер Говард.
Штрайтцер открыл маленький бар и дружески предложил:
— Может, выпьем по рюмочке, господа?
— Да, сейчас это было бы очень кстати, — согласился комиссар и, выпив, продолжал: — Мне кажется, вам будет интересно узнать, как я попал в квартиру Галвы.
— Да, герр комиссар, будьте так добры, расскажите, — согласился Штрайтцер.
Молчаливый Браудер сидел в стороне и казался непричастным ко всему происходящему. Говард держал в руке наполненную рюмку и выжидательно улыбался.
— Нам сообщили, — сказал комиссар, — что в Мюнхене действует чехословацкая разведчица. Она поддерживала связь с вашим заместителем, герр Штрайтцер…
— Я думал, что прекрасные шпионки бывают только на экранах телевизоров или в кино, — попытался сострить Штрайтцер.
Комиссар с укором посмотрел на него:
— Я принял ваше объяснение насчет того, почему вы перевернули все вверх тормашками в квартире Галвы, но это совсем не означает, что я собираюсь выступать здесь в роли шута, это вам ясно, герр директор?
— Я и не думал обидеть вас, герр комиссар, извините, — проговорил Штрайтцер.
— Эта связь могла иметь какой угодно характер, — продолжал Вольман. — Именно об этом я и хотел спросить господина Галву. Что вы можете мне на это
Ответом было молчание. Наконец Говард решил взять беседу в свои руки:
— Вы можете сообщить нам какие-нибудь подробности, мистер комиссар?
— Других подробностей нет… Пожалуй, за исключением того, что мы знаем, где живет эта дама, как ее зовут и что она делала сегодня до пяти часов дня. Нам известно также, что во второй половине дня она пыталась замести следы: перекрасила волосы, избавилась от машины…
— Она встречалась сегодня с Галвой? — спросил Говард.
— Это важно?
— Да, это может иметь некоторое значение.
— Они встречались сегодня утром.
«В это время Галва еще ничего не знал, но потом, когда ему стало известно о предстоящей поездке, он попытался связаться с ней…» — мысленно комбинировал полковник Говард.
— Вам что-нибудь говорит имя Гизела Кремер? — спросил полковник комиссара.
Тот отрицательно покачал головой:
— Нет, мистер Говард, это имя мне ничего не говорит. Могу вам назвать другие имена, которыми пользовалась эта дама: Карпентье и Райн.
Говард повернулся к Штрайтцеру:
— А вам?
— Да, это имя мне известно. Кажется, это была любовница Галвы, — ответил Штрайтцер.
— Послушайте, господа, — произнес комиссар, — мне важно побыстрее задержать Райн. Чем вы можете помочь?
— И для нас важно, чтобы в Федеративной Республике Германии коммунистические агенты свободно не разгуливали, — заметил Говард.
— Кроме того, — добавил Штрайтцер, — ее связь с Галвой создает угрозу интересам нашей фирмы. Если вам удастся задержать ее, вы избавите нас от многих затруднений: все-таки мы торгуем со всем миром и нам не хотелось бы, чтобы секреты фирмы попали в чужие руки. Наша фирма готова покрыть затраты, связанные с поисками этой женщины, суммой в пятьдесят тысяч марок.
— Речь сейчас идет не о деньгах, — проворчал комиссар. — Я к вам приехал не за этим… Мне нужны новые факты!
— Вы уверены, что эта женщина еще в Мюнхене? — спросил полковник Говард.
— Да, мистер… — впервые вступил в разговор Браудер. — Когда мы были в квартире Галвы, то телефон звонил там как сумасшедший. Эта женщина ищет его…
Комиссар резко повернулся к нему:
— Вы поднимали трубку?
— Нет.
Вольман встал:
— Прекрасно… Вы могли бы поручиться за то, что Галвы в самом деле нет в Мюнхене, мистер Говард?
— Разумеется, господин комиссар, — кивнул полковник.
— И за то, что он не имел возможности связаться с Райн до вылета… Куда, вы говорили, он улетел?
Говард усмехнулся:
— В Австрию… как говорит мистер Штрайтцер…
— Тогда, господа, — почти торжественно произнес комиссар, — я с вами не тратил времени понапрасну… Придумаем для фрейлейн Райн прекрасную ловушку.
— Не забудьте, комиссар, — напомнил ему Штрайтцер, — как только вы возьмете Райн, вас ожидает чек на пятьдесят тысяч марок.