Сейф дьявола
Шрифт:
— Мы проехали уже более десяти километров по ровной как стол дороге. Не мог же он испариться — мы должны были бы его заметить… Наверняка он куда-то свернул.
50
Через двадцать минут Райн осознала, что идет по ночному Мюнхену словно на прогулке. Навстречу ей медленно приближалось такси. Она замахала рукой. И, сидя уже в машине, подумала, что в такси ее могут запомнить, а этот водитель с моржовыми усами наверняка запомнит лучше всех.
— Куда
— Не знаю, — улыбнулась Райн.
Таксист внимательно оглядел ее и, видимо, не смог сразу ответить на возникшие у него вопросы. На девицу легкого поведения она не была похожа, на женщину, которая не могла позволить себе устроиться в отеле, — тем более, и выпивши она не была. С ней был чемодан — это означало, что она не из Мюнхена или куда-то уезжает.
— Не знаете, чем заняться?
— Кажется, вы угадали.
— Каким временем вы располагаете?
— У меня в запасе четыре часа.
— Это будет стоить дорого, — заметил таксист.
Райн вынула из сумочки банкнот в сто марок и сунула его в карман кожаной куртки водителя. Таксист не спеша достал из кармана банкнот и вернул его Райн:
— Так не годится… Пока вы мне еще ничего не должны.
Райи никогда не чувствовала себя уютно в такси. Но на этот раз она ощутила покой и поудобнее устроилась на сиденье.
— Покажите мне Мюнхен…
Водитель не спеша тронулся с места и спросил:
— Вы из провинции?
— Да, — кивнула Райн.
— Сейчас ночь, много не увидите.
Приблизительно через полчаса они подъехали к повороту на автостраду, где стояли полицейские машины, проверявшие каждый проезжающий автомобиль.
— Повернем на автостраду? — спросил водитель.
— Возвращайтесь в город, — равнодушно бросила Райн.
Водитель кивнул и повернул в город. Иногда он обращал ее внимание на какую-нибудь достопримечательность…
— А здесь… — указал он на ничем не выделяющееся здание, — была резиденция Гитлера перед тем, как он пришел к власти.
— Это был преступник! — резко перебила его Райн.
Водитель повернул к ней голову:
— Да, это был преступник. — Он снова взглянул на дорогу и, немного помолчав, добавил: — Однако вы не можете его помнить… в то время вас, вероятно, еще не было на свете.
— Я знаю, во что он превратил Германию.
Водитель молча кивнул.
Их обогнала полицейская машина и остановилась у освещенного входа одного из ночных заведений.
Из машины выбежали двое мужчин и исчезли за стеклянными дверями.
— Полиция не спит, — сказал таксист.
— Здесь что, так каждую ночь? — Райн старалась, чтобы вопрос прозвучал естественно.
— Да, тут каждую ночь что-нибудь происходит,
— Сейчас я живу в Париже.
На это водитель такси ничего не ответил.
— Я была в Вене и решила остановиться на денек здесь, — продолжала Райн.
— Поэтому, — заметил спокойно водитель, — я никак не мог отгадать ваш акцент.
— Зато вы не будете отрицать, что вы чистокровный баварец.
— За исключением семи лет, я прожил здесь всю свою жизнь.
— А те семь лет? Война и восточный фронт?
Водитель такси отрицательно покачал головой:
— Нет… концлагерь, фрау. В то время мне было двадцать лет.
Райн достала из сумочки сигареты и предложила таксисту:
— Значит, вам не нужно рассказывать, кто такой Гитлер…
— Мне нет… но я рад, что об этом не нужно рассказывать вам.
Подъехав к тротуару, таксист остановился. Достав из бокового ящика термос, он отвернул крышку и предложил Райн:
— Угощайтесь, это хороший кофе.
Райн с удовольствием выпила. Кофе действительно был хороший… Потом они снова поехали по улицам ночного Мюнхена, и таксист привычным движением приглаживал моржовые усы.
— С того момента, как вы сели в мое такси, я не могу определить, кто же вы. Не могу причислить вас ни к одному разряду людей, простите меня за откровенность… — Помолчав, таксист взглянул на Райн.
— Продолжайте! — сказала она.
— Ночами я возил столько людей, что они могли бы составить население огромного города, и очень редко ошибался. Но на этот раз я оказался в тупике… Вы выглядите иначе и говорите иначе. И я даже не знаю, стоит ли предлагать вам то, что мне пришло в голову…
Погасив сигарету в пепельнице, Райн спросила:
— Что же вам пришло в голову?
— Я подумал, что это катание по Мюнхену не доставляет вам особого удовольствия, мне оно тоже надоело, поэтому я хотел вам предложить заехать ко мне и попробовать отличного супа. Моя Анне-мари разогревает мне его именно в это время.
Райн заколебалась.
— Не бойтесь, — продолжал таксист, пока она молчала, — Анне-мари не будет удивлена. С тех пор как мы вместе, она привыкла кое к чему. А для вас в конце концов самое главное — приятно провести время до вылета вашего самолета, не так ли?
— Да, именно так, — согласилась она.
— Ну видите, — спокойно сказал таксист, — и я буду очень рад, что моя жена сможет поговорить с человеком, разделяющим ее взгляды на жизнь.
— Хорошо, — кивнула Райн, — но с одним условием…
Таксист снова пригладил моржовые усы и вопросительно взглянул на нее.
— Вы возьмете деньги, — продолжала она, — как будто ездили со мной все четыре часа.
— Нет! — твердо ответил таксист. — Вы заплатите столько, сколько мы действительно наездили…