Сейф дьявола
Шрифт:
— С этим-то можно немного подождать!
Его земляк не очень охотно спрятал бутылочку в карман и напустился на Крайского:
— Не наваливай этот тюк на меня! — и локтем оттолкнул Машиту на противоположную сторону.
— Ну и удивится же этот… — внезапно рассмеялся Торанце. Потом улыбнулся Галве: — А какая суматоха поднимется у ваших земляков в Праге!
— Да, переполох, я думаю, будет большой, — согласился Галва и подумал, не пора ли…
Проехав еще несколько сот метров, он решился и на полной скорости незаметно несколько раз подряд вывернул руль.
— Странно заносит… — громко сказал он и, проверяя управление, качнул машину. — Управление в порядке…
Торанце напряженно следил за ним.
— Может, колесо? — с участием спросил он.
— Сейчас посмотрю, — ответил Галва и направил машину к обочине. Затормозив и переключив ближний свет, он достал большой карманный фонарь и вышел из машины.
Широкое шоссе было погружено в темноту. Галва с включенным фонарем ходил вокруг машины и постукивал по колесам. Торанце, приоткрыв дверцу, крикнул:
— Что с колымагой?
— Левое заднее колесо! — так же громко ответил Галва.
Чертыхнувшись, Торанце вылез из машины. Галва выключил фонарь и открыл багажник. Торанце прошел мимо него к заднему колесу. С противоположной стороны к ним приближался большой автобус, весь облепленный фонарями, как новогодняя елка. Проезжая мимо, он осветил их всеми своими фарами. Защищаясь от слепящего света, Торанце повернул голову, а когда автобус проехал, склонился к колесу. Галва стоял прямо над ним и, как только итальянец нагнулся, со всего маху ударил его тяжелым фонарем по темени. Звук удара и раздавшийся стон потонули в грохоте проезжавшего автобуса, а Торанце свалился на шоссе. Осветив его фонарем, Галва вынул у него пистолет. Потом быстро достал из багажника домкрат и застучал им под машиной, при этом громко советовал:
— Дружище, домкрат здесь не достанет… Нужно чуть-чуть отъехать…
Обойдя машину, Галва открыл дверцу и сел за руль. Крайски с заднего сиденья спросил:
— Ну что, шеф?
Галва спокойно ответил:
— Неудачно остановились, не можем установить домкрат… Отъеду на несколько метров…
Он завел мотор и уверенно распорядился:
— Вы тоже выйдите и помогите американцу вынуть колесо!
— Вот так номер! — недовольно отозвался Сантанелли, однако послушно вышел вместе с Крайским из машины.
Как только за ними захлопнулась дверца, Галва включил дальний свет и резко набрал скорость. Крайски и Сантанелли удивленно смотрели на быстро удаляющиеся огоньки.
— Он что, свихнулся? — удивился Сантанелли.
— Или у него шарики за ролики зашли, — дополнил Крайски. — Куда он поехал? А где американец?
Сантанелли чуть не споткнулся о своего земляка. Щелкнув зажигалкой, он закричал:
— Вот он лежит!
Вдали показался свет фар машины, в которой ехал Кларк.
— Не ори! — окликнул Сантанелли Крайски и осветил зажигалкой голову лежащего Торанце. — Кто-то ему устроил изрядный сквозняк в затылке…
— «Кто-то, кто-то»… Шеф и устроил!
— Зачем ему это делать? Нелепость какая-то!
— Зачем? Он — отъявленный бандит!
На
— Это провал… Плакали наши денежки!
— Нужно остановить эту машину! — решил Сантанелли и стал махать руками приближавшемуся Кларку.
Когда смуглый американец остановился рядом с ними, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он открыл дверцу и сказал только одно слово:
— Идиоты!
45
Дин Пауэлл сидел в неказистом кабинете бара «Романе» и вел скучный разговор с одним из менеджеров о программе осеннего сезона. На этот раз вместо пурпурного смокинга на нем была серебристо-черная рубашка.
Как только в дверях появился капитан Браудер, он незамедлительно распрощался с менеджером и все внимание переключил на своего старого знакомого, с которым его связывало несколько лет разведывательной работы на Ближнем Востоке.
— Что будете пить, дружище?
Браудер выбрал джин, а Пауэлл плеснул себе немного шотландского виски и добавил содовой. Затем включил магнитофонную пленку с громкой музыкой.
— О чем пойдет речь? — приветливо спросил он.
— О Крулихе, — ответил Браудер.
— Из этого не получится интересная беседа.
— Но если все же получится, я хорошо за нее заплачу.
— Вы прекрасно знаете, что хорошие деньги я привык получать только за хорошую информацию.
— Все же вы встречались с ним не просто так?
— Сначала я тоже так думал, — усмехнулся Пауэлл. — Только что он мог сообщить? Та ерунда, которую он знал о фирме ТАНАСС, не стоила и дырки от шиллинга. Кому я мог бы ее предложить?
Браудер задумался.
— Вижу, у вас появилось много забот, дружище, — продолжал Пауэлл. — У вас выпал Галва?
— Могли бы об этом сообщить и раньше! — упрекнул его Браудер.
Пауэлл усмехнулся:
— Хорошая информация — это как хороший коньяк… нельзя спешить с продажей…
— … но нельзя допустить, чтобы она и залеживалась, — перебил его Браудер.
— Это правда, но на это нужно иметь нюх.
— У вас есть еще что-нибудь, с чем вы не спешите?
— В какой области?
— Например, о фирме ТАНАСС.
— Много здесь не наберется, дружище, — искренне признался Пауэлл. — Вначале я вложил в Крулиха кое-какие деньги, но это не имело смысла. Поэтому я относился к этому, как к расходам на общественные дела… Естественно, у меня сложилось определенное впечатление… В вашем филиале распоряжался не Штрайтцер, а Галва. Это было бы совсем неплохо, не окажись Галва мерзавцем. Он, безусловно, очень талантлив, но не для вас. Однажды меня так и подмывало с ним поговорить — это было после того, как я увидел его с той женщиной. Я подумал: какая прекрасная комбинация — американский кадровый разведчик, работающий на чехов! Вот это да! Но я отбросил эти намерения… Что можно сделать с человеком, который отказывается от денег!