Сейф дьявола

Глюкселиг Йозеф

— Пожалуйста, врача! Нет ли здесь врача? Врача, пожалуйста!..

— Я врач, — быстро отозвался Галва и подошел к Машите. Ослабив ему галстук и расстегнув рубашку, он достаточно профессионально проверил пульс, приподнял веки и наконец громким голосом констатировал:

— Инфаркт… Нужно немедленно в больницу! Есть здесь санитарная машина?

— Нет, — закрутил головой агент Крайского, — надо будет вызвать… или обратиться к полиции… Это здесь, в соседнем зале…

— Может быть поздно, — энергично перебил его Галва. — Помогите мне перенести его

в машину. Я сам отвезу его в больницу!

Крайски и Сантанелли, которые к этому времени смешались с толпой любопытных, сразу предложили свои услуги. Торанце, естественно, последовал их примеру. При помощи Галвы они подняли Машиту и осторожно вынесли из зала ожидания.

Турецкий бармен следил за ними до тех пор, пока они не исчезли за большими стеклянными дверями. А с другой стороны стойки за ними с сонным видом наблюдал Кларк.

— Наша задача на этом заканчивается? — спросил один из людей Кларка.

— Для нас все закончится в порту, — ответил тот и исчез в телефонной будке. Вернувшись через минуту, он сухо распорядился: — Едем! — и поспешно вышел из зала ожидания.

Когда Кларк выезжал со стоянки на автостраду, ведущую к Йесилиурту, Галва со своей группой уже был на расстоянии более пяти километров от аэропорта.

42

Директор фирмы ТАНАСС выглядел так, словно заново родился.

Всего минуту назад ему позвонил комиссар Вольман и попросил, чтобы полковник Говард выполнил все необходимые формальности в американской военной комендатуре для затребования Райн, так как эта дама уже дала о себе знать и направляется прямо в объятия ожидающих ее агентов.

— Снимаю шляпу перед комиссаром, — с уважением произнес Говард. — Это настоящий профессионал.

— Разумеется, — охотно согласился Штрайтцер, — о нашей криминальной полиции всегда были хорошие отзывы.

— Все равно, мне было бы очень интересно узнать, как Вольман сумел выйти на Райн.

Штрайтцер махнул рукой:

— Скоро узнаем. Еще до того, как вернется Галва, мы будем все знать.

Говард взглянул на часы:

— Через полчаса должно прийти сообщение из Стамбула.

— Что будем делать с Галвой, мистер Говард?

— Здесь ничего, — равнодушно ответил полковник. — Я возьму его с собой в Нью-Йорк…

На письменном столе зазвонил телефон.

— Слушаю, — сказал Штрайтцер в телефонную трубку. — Да, приведите его в мой кабинет!

Положив телефонную трубку, Штрайтцер повернулся к Говарду:

— Клаус Нойринг, как мы и договаривались, побеседовал с этими пятью чехами. Один из них, по имени Матоуш, рассказал довольно любопытные вещи. Вы не возражаете, мистер Говард, если мы послушаем его?

— Интересные вещи я всегда готов послушать, — улыбнулся Говард. — Он говорит по-английски?

Матоуш говорил по-английски прекрасно.

— Приблизительно полгода назад, — начал он свой рассказ, — мы были с Крулихом в баре «Романе» и там увидели Галву с женщиной. Хозяин бара — какой-то англичанин, с Крулихом у него довольно

дружеские отношения. Женщину, шедшую рядом с Галвой, этот англичанин, кажется, хорошо знал, потому что говорил о ней с Крулихом. Когда мы шли домой, Крулих мне сказал, что Галва попался на удочку, но ему он ничего не скажет, потому что Галва пижон. Они с Галвой не очень-то любили друг друга. Это все, господин полковник.

— Крулих хорошо знал этого англичанина? — спросил Говард.

— Думаю, да, сэр… Он заходил к нему довольно часто. Мы с Крулихом жили вместе, поэтому я знаю это точно.

— У вас еще что-нибудь есть? — спросил Штрайтцер.

— Нет, господин директор, — ответил Матоуш, но через мгновение добавил: — Только одна мелочь… Не знаю, почему нас, чехов, спрашивали про Галву…

Полковник Говард перебил его:

— В этом нет ничего особенного, речь идет только об этой женщине.

— Понимаю, сэр, — кивнул Матоуш. — Я хотел бы еще добавить, что мистер Галва — очень опытный работник, но в последнее время мы были немного в недоумении.

Говард с интересом посмотрел на него:

— А поточнее можно, мистер Матоуш?

— Конечно, сэр. У нас было несколько интересных предложений, казавшихся в целом реальными, но мистер Галва все их отверг. А другим, более рискованным, дал зеленую улицу.

— В этом нет ничего необычного, — возразил Штрайтцер, — так бывает в нашей работе.

— Безусловно, господин директор, — так же вежливо продолжал объяснять Матоуш, — только все случаи, которые им были отвергнуты, совершенно случайно касались Чехословакии, а те, которые он с жаром поддерживал, — капиталистических стран. И если разобраться, в сущности, на чем Галва заработал себе славу, то можно убедиться, что это были исключительно операции в капиталистических странах.

На минуту воцарилась тишина. Затем Говард спросил:

— Чем вы занимаетесь у нас, мистер Матоуш?

— Я работаю в студийном отделе, сэр.

Полковник подал ему руку и тепло попрощался:

— Благодарю вас…

Матоуш поклонился и вышел. Говард взглянул на директора:

— Давно вы не встречались с вашими людьми, Штрайтцер?

Директор фирмы ТАНАСС насупился:

— Да, сэр. Но ведь люди, в сущности, хамелеоны. До тех пор пока с Галвой все было в порядке, никто и рта не раскрывал. Ну а теперь начинаются разговоры…

Полковник Говард взглянул куда-то на потолок и строго приказал:

— Вызовите Браудера!

Штрайтцер набрал номер телефона и распорядился:

— Зайдите к полковнику!

До прихода Браудера Говард молчал.

— Вы меня вызывали, сэр?

— Да, Гарри… Вы сейчас же поедете к Пауэллу и обстоятельно с ним побеседуете о Крулихе… и о Галве…

— Слушаюсь, сэр!

— Имеете самые широкие полномочия.

Браудер кивнул и вышел. На несколько минут в кабинете воцарилась тишина. Штрайтцер уже совсем не походил на туза разведслужбы. С его лица исчезло даже выражение уязвленности. Сейчас это был хмурый человек, лишенный иллюзий и надежд.