Сэйв
Шрифт:
— Пойдем уже, булка.
— Почему ты называешь меня булкой?
— Ты пахнешь ванилью.
— Почему не кексиком или пирожком?
— Почему ты так много болтаешь?
— Почему ты так мало болтаешь?
— Я проиграю в этой войне, да?
— Похоже на то. — Эмили широко улыбается и берет меня за руку. В этой девушке столько искренности, столько энергии и жизнерадостности, что не замечаешь, как становишься таким же. И вот я, грозный и вечно недовольный всем вокруг, уже улыбаюсь и держу за руку крошечную брюнетку.
Мы подходим к прокату коньков и, взяв две пары,
— Все хорошо?
— Да.
— Тогда почему ты так напряжена?
— Я просто… не ожидала, что ты такой заботливый.
Уголки моих губ растягиваются в подобие улыбки, и я наклоняюсь вперед, оставляя на ее теплых губах целомудренный поцелуй. Затем сажусь с ней рядом и занимаюсь своими коньками.
Через несколько минут мы выходим на лед. Сегодня суббота, каток переполнен людьми. Ледовое покрытие усыпано снегом, который шел на протяжении всего утра. Над нашими головами развешаны гирлянды с желтыми маленькими лампочками. А из динамиков играет песня Джастина Бибера.
— Смелее. Я не дам тебе упасть. — Я встаю лицом к Эмили, спиной по направлению движения, и беру ее за обе руки.
Она шумно выдыхает и пристально смотрит на меня своими глазами цвета малахита. А затем делает шаг вперед. И еще один. И еще. Уже спустя полчаса Эмили может самостоятельно скользить по льду. Но я все-равно держусь рядом, ведь я пообещал, что не дам ей упасть.
Какой-то парень разгоняется недалеко от нас и, споткнувшись, летит прямо на булку. В последнюю секунду успеваю схватить ее и упасть на спину вместе с ней, смягчив ее падение своим телом. Эмили лежит на мне и взволнованно проводит ладонью по моему лицу.
— Ты в порядке?
— Немного больно, но я выживу.
— Ладно. Когда мы вернемся домой, я поцелую все, что у тебя болит.
Она прикусывает губу, и я, счастливо улыбаясь, откидываюсь головой назад.
— О, Господи, мне так жаль, простите, сэр!
Над нами склоняется мальчишка лет шестнадцати. На нем шапка с символикой «Пингвинов», а значит, сейчас он меня узнает, и весь город будет знать, как Мэттью Дэвис отдыхал на катке перед важным дерби.
— Ой, это же вы!
Вокруг нас собирается толпа, и я слышу восторженные голоса:
— Это же Нью-Йоркский Пингвин!
— Сам Мэттью Дэвис!
— А можно с вами сфотографироваться?
Сажусь на льду, продолжая держать в руках булку, а затем помогаю ей встать на коньки и встаю сам. Эмили смотрит на меня с ужасом, а затем шепчет:
— Давай уйдем? Нам нужно поговорить.
The Score — рок-группа.
Джастин Бибер — поп-певец.
Глава 12
Эмили.
Шесть дней спустя я сижу в своем кабинете на крутящемся стуле из коричневой кожи и смотрю статистику игроков. До конца дня мне нужно составить график интервью, предоставить информацию маркетологам, забронировать гостиницы для выездных матчей в следующем месяце и узнать у главного спонсора по поводу
Но вместо того, чтобы приступить к выполнению хоть чего-либо из вышеперечисленного, я уже около получаса смотрю в одну и ту же строчку и не могу ее запомнить.
— Никак не могла понять, где могла тебя видеть. Ты — Мэттью Дэвис, вратарь «Пингвинов», — говорю я, когда мы с Мэттью садимся в его автомобиль, покидая Рокфеллер-центр.
— Да.
— Почему ты не сказал мне?
— А должен был?
— Да.
— Но ведь и ты мне не рассказывала, чем занимаешься. Мы вообще мало разговаривали, — он грустно усмехается.
Все это — какая-то злая шутка судьбы. Я — администратор главного соперника команды Мэттью. Нам нельзя даже просто находиться в одном помещении. Что уж говорить о том, чтобы быть в отношениях. Ну, или что там между нами.
В полной тишине мы доезжаем до квартиры Мэттью. Я сразу же отправляюсь в душ и, стоя под напором горячей воды, пытаюсь понять, что делать дальше. Все внутри меня переворачивается от осознания происходящего. Бешеный стук моего сердца отдается в висках, полностью заполняя мое тело чувством страха.
Когда я выхожу из ванной, Дэвис уже лежит на кровати в одних штанах и смотрит какое-то видео на ютубе. Он замечает меня, отбрасывает телефон в сторону и садится.
— О чем ты хотела поговорить?
— Ни о чем. Давай этой ночью не будем говорить? — Накрываю его губы в отчаянном поцелуе, позволяя себе забыться.
Я хочу насладиться им. Вероятно, в последний раз.
В пять часов утра я беру сумку со всем необходимым на первое время и тихо, стараясь не разбудить Мэттью, выхожу из квартиры. На улице кромешная тьма. Абсолютную тишину нарушают лишь завывания пронизывающего насквозь ветра. Я сажусь в свой «Мини-купер» и еду к ледовой арене, на парковке которой проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от звонка телефона. Это он. Но я не могу с ним поговорить. Не могу сказать ему, кем я работаю. Ведь как только он узнает, — сразу же возненавидит меня. Сбрасываю звонок и ставлю режим«Не беспокоить».
Дурацкий Купидон со своими дурацкими картами предсказаний.
После этого поцелуя моя жизнь стала еще отстойнее, чем в тот вечер!
Захожу в комплекс и поднимаюсь к себе. Надеваю джерси «Рейнджеров» и спускаюсь вниз, к команде. Перекидываюсь парой слов с нашим капитаном и уже намереваюсь покинуть коридор, как резко замираю на месте.