Сезон клубники
Шрифт:
– Душегуб во второй раз замуж не вышла? – высаживая меня у дома подруги, небрежно поинтересовался Глеб.
– Не вышла. Ждет, когда ты с женой разведешься, – пошутила я. – Поняла, что без тебя все ее замужества обречены на провал.
– Передай, чтобы не ждала. Скажи, я ее благословляю, так что теперь ей повезет.
– Передам.
Почему между людьми без причины возникает неприязнь? Между теми, кто не сделал друг другу ничего плохого. Татьяна всегда была девушкой видной. Статная, русоволосая, с глубокими зелеными глазами. На мужчин она
Литературный мир шутил, что Татьяне надо было вручать не «Золотое перо» – ежегодный приз лучшему журналисту, а «Золотое жало».
Каким образом ее бывшему мужу удалось склонить Татьяну к браку, остается только гадать. Потому, что он и был как раз тем самым кобелем, и это моментально понимали все, кроме такой умной и проницательной Шедогуб.
Супруги разошлись, но, кажется, Вадим – ее бывший – продолжал по-своему любить Татьяну. Правда, на этот раз безо всякой надежды. Шедогуб, как говорят французы, уходила уходя.
Специально для Таньки я надела свои новые очки и позвонила в дверь. Долго и нахально. Как молодой автор, не сомневающийся в собственной гениальности. Татьяна курировала городскую ассоциацию молодых журналистов.
Подруга открыла на звонок дверь и посмотрела на меня с профессиональной строгостью:
– Девушка! Я принимаю в рабочее время, в редакции газеты. Кто вам дал мой адрес?.. О Господи, Решетняк! У тебя что, крыша едет?
– Переночевать пустишь? – Я решила не обращать внимания на всякие гнусные инсинуации.
– Дай сначала закрыть рот, а то я, кажется, вывихнула челюсть. «Мария Ивановна, как вы могли стать валютной проституткой?» – «И не говорите, девочки, повезло, наверное!»
– Анекдот с бородой, Шедогуб!.. Тебе привет от Глеба Винярского. Просил передать, чтобы ты его не ждала и выходила замуж.
– Ты подружилась с Вонярским?
– Он подвез меня к твоему дому.
– А... Ну Бог с ним! Лучше скажи мне, чего это ты так вырядилась?
– Вот и Глеб удивлялся.
Я хотела наклониться, чтобы снять с себя новые босоножки на высоченном каблуке – знак моего нового имиджа, как в это время что-то больно укусило – или ужалило? – меня в ногу. От неожиданности я села прямо на пол в Танькиной прихожей, а прямо над моей головой кто-то громко захохотал грубым мужским басом:
– Ха-ха-ха!
– Петька! Немедленно скройся с моих глаз! Что за гнусная птица...
– Птица? – спросила я слабым голосом.
– Да попугай же! – досадливо пояснила Татьяна, помогая мне подняться. – Понимаешь, не терпит голые женские ноги и клюется, как глупый петух!
Ах да, недавно один знакомый Танькин журналист уехал на постоянное жительство в Америку и подарил ей своего попугая ара по кличке Петька. В прошлый свой приход
– Может, тебе отдать его куда-нибудь в живой уголок?
Петька отчетливо возмущенно фыркнул.
– Не обращай на него внимания, – махнула рукой Татьяна.
– Петька – глупый петух! – очень похоже на Танькин голос передразнил ее попугай. – Вор-рона!
– Ты доболтаешься! – пригрозила Танька. – Отдам тебя Марату.
Марат – огромный соседский дог, которого, по-видимому, боялся Петька. Он улетел в коридор и продолжал оттуда бурчать:
– Марат! Марат!
И при этом глухо лаял.
Татьяна обреченно вздохнула и сказала:
– Короче, что у тебя стряслось?
– Короче не получится, – невольно повторила ее вздох я, стаскивая с головы надоевший парик. – Потому как история моя длинная и страшная.
Я произнесла это безо всякой патетики, но Татьяна все еще ничего не понимала.
– Читаешь какой-нибудь триллер?
– Скорее пишу его прямо набело в книгу жизни. Собственной кровью. А если точнее, кровью Артема.
– Белла, ты никогда не была склонна к дешевой мелодраме, это не твой жанр. Что случилось? Откуда эта патетика? Разве ты не поехала в рейс со своим мужем?
– Поехала. Только рейс уже закончился.
– Вот и ладушки! В чем же тогда трагедия?
То ли оттого, что я наконец почувствовала себя в безопасности, то ли из-за Танькиного участливого взгляда напряжение наконец отпустило меня. Зато навалилась слабость. Мне стало жалко Артема, Сашу, себя... Неужели это все случилось с нами только потому, что мы захотели иметь побольше денег? Не украденных, заработанных... К глазам подступили слезы.
Татьяна усадила меня в кресло и протянула стакан резкого холодного кваса – она делала его сама.
– Только без слез! Пожалуйста, выпей, успокойся и расскажи мне все с самого начала.
В обычное время Таньку хлебом не корми, дай только похохмить, но сейчас в глазах ее не было и тени насмешки. Она слушала меня не перебивая, лишь однажды повторила вслед за мной:
– Дырка во лбу при выстреле из «макарова» в упор. О какой дырке речь? Да ему просто разнесло бы полчерепа. Я, конечно, не большой знаток баллистики, но тут что-то не стыкуется.
– Какая разница! – устало отмахнулась я.
В этом месте моей речи – да и самой реакции – мой мозг попытался пробуксовать. Как это, какая разница? Убить человека для меня уже семечки?! Но оказывается, я даже думать не хотела о самом слове «убийство» применительно ко мне. Ерунда это все, господа присяжные! Этого не может быть никогда!
– Не скажи. А что, если этот бандит просто пугал тебя? Отвлекал от собственной персоны. Посмотри на себя – какой из тебя снайпер? Из Чечни она приехала! Только круглый идиот мог в такое поверить.