Сезон клубники
Шрифт:
– Доброе утро, – проговорила я в трубку машинально и тут же будто онемела: какое же оно доброе, если я собираюсь сообщить жене Саши такую страшную весть.
– Доброе, – небрежно отозвалась она. – Вы уже вернулись? Быстро.
– Я вернулась.
– Понятно, – хмыкнула Лилия, – а Саша с Артемом теперь месяц будут ждать, пока эта хитрож...я Валерия решит наконец с ними рассчитаться. Хочешь, я угадаю? Она стала уверять, что у нее пока нет наличных денег. Вот только что были, но пришлось срочно отдать.
– Лиля, – перебила я, – понимаешь, дело в том... Саша не приедет.
– У него появилась другая семья?
В голосе Лилии прозвучала насмешка.
– Саша умер.
Второй раз я произносила эти слова близким людям Саши и второй раз удивлялась, как они странно на мои слова реагировали.
Смерть почти всех застает врасплох. Как бы мы к ней ни готовились. Возможно, поэтому, когда она приходит, люди зачастую говорят вовсе не то, что должны были бы сказать, и делают не то, что хотели бы сделать.
Наверное, поэтому Лилия не ахнула, не заплакала, а саркастически заметила:
– Умер для меня или для жизни?
Я была так ошарашена, что даже не сразу нашлась, что ответить. Шутить при таком сообщении!
– Твой муж умер, понимаешь? Умер!
– Чего ты орешь, – сказала она неприязненно, – это я должна орать.
Я не спеша сглотнула, потому что в горле у меня опять образовался ком, и медленно проговорила:
– Неужели ты могла подумать, что я стану шутить с сообщением о смерти?
– Чужая душа – потемки. – Она словно оскалила зубы, по крайней мере я это явственно себе представила. – Твой Артем, конечно, не мог зайти ко мне и лично сообщить. Побоялся, что я обвиню во всем его? Я и сама говорила Ковалю, что не с его сердцем разъезжать по дорогам. Сидел бы лучше дома. Но он считал себя умнее других. Меня не слушал, а слушал своего дружка, который тоже не хотел жить дома...
Дежурной шуткой у Саши было сообщать, что имя Лилия в переводе с греческого означает «змея». Наверное, в этом была доля правды. О чем первым делом подумала эта женщина? Кто виноват? И уже для себя решила – напарник мужа.
Заставлять себя быть спокойной мне становилось все труднее.
– Артем не зашел к тебе, потому что его в городе нет.
– Где же он?
– В больнице. Артем тяжело ранен.
– Отстреливался от милиции?
Я не часто сталкивалась с Лилией, хотя и знала, что в ее привычках всем говорить гадости. Но чтобы даже в такую минуту?! «Будь хоть ты умнее», – мысленно сказала я самой себе, но все же добавила в голос металла:
– Его ранили бандиты.
Лилия отчетливо хмыкнула:
– Бандиты? Не придумывай! Сейчас ты еще расскажешь, что они напали на вас и отобрали все деньги!
Я держалась изо всех сил, уверяя себя, что Лилия просто не может прийти в себя
– Да пошли ты ее подальше и повесь трубку! – посоветовала сидящая на полу Танька: пересчитанные деньги она складывала по десять тысяч и перевязывала их аптекарской резинкой.
– Ты что, у нее муж умер! – прикрыв трубку, шепнула я.
– А лучше бы она, – покачала головой Татьяна.
– Нет, деньги я привезла, – так же спокойно пояснила я Лилии. – Саша перед смертью успел сделать все необходимые расчеты, так что я сейчас их пересчитаю, долю, причитающуюся совхозу, отложу и привезу тебе твою часть. Ты когда будешь дома?
Кажется, Лилия поняла, что в моих глазах выглядит уже законченной стервой: выходит, на нее произвела впечатление не смерть Саши, а возможная потеря денег.
– Извини... – Она всхлипнула и стала говорить уже другим тоном: – Ну скажи, чего ему дома не сиделось? Дочь определили, внучка растет, в доме все есть, сердце больное. Я говорила, случится сердечный приступ, а врача поблизости не окажется. Как накаркала!.. Где теперь Артем?
– Вчера в сельской больнице ему сделали операцию. Извлекли пулю.
– Как я поняла, тебя при этом не было?
Вот свинья! По-хорошему, никаких денег она не заслуживает. Мы рисковали своими жизнями, между прочим, и из-за нее тоже...
– Я сдала его на руки врачам, а сама уехала. Мне надо было привезти деньги.
– И ты оставила мужа одного? Из-за каких-то паршивых денег?
Я только открыла рот, чтобы ответить этой хамке, как у меня перехватила трубку Татьяна. Оказывается, она уже некоторое время стояла подле меня и слышала все, что говорила Сашина супруга.
– Лилия Борисовна? – спросила она медовым голосом.
– Александровна, – растерянно поправила та.
– Я так поняла, вам деньги за этот рейс не нужны?
– Почему не нужны?
Она все еще не могла понять, кто с ней говорит.
– Тогда какого же хрена ты издеваешься над женщиной, которая, рискуя своей жизнью, приехала в город, чтобы отдать деньги тебе и ваш с мужем долг совхозу! Да, она оставила раненого мужа в больнице, а могла бы плюнуть на эти самые деньги – пусть пропадают – и сидеть возле него. Лучше бы поинтересовалась, почему умер твой муж!
– Разве это так важно? Его ведь все равно не вернешь.
– Ну ты и гадина! – не выдержала Танька. – Передаю трубку Белле, у меня нет терпения разговаривать с такими бабами!
– А вы считаете, что я должна биться в истерике? – сказала Лилия, услышав мое «алло». – Выть во весь голос?
– Я так не считаю, но есть же какие-то правила приличия...
– Хорошо говорить о приличии, имея здорового красивого мужа, который не забывает выполнять свои супружеские обязанности. А если бы он месяцами к тебе не прикасался?