Сезон охоты на блондинок

Робардс Карен

При мысли о воображаемом сыне, которого ее отец никогда не увидит, из глаз Алекс брызнули слезы и по­текли по щекам. Она стояла на коленях среди опилок, положив руку на то место, куда впиталась кровь ее отца, и оплакивала его. Такого, каким он был, такого, каким она всегда хотела его видеть, и такого, каким он мог стать в один прекрасный день. Какими бы ни были недостатки этого человека, она любила его. Он был ей отцом.

Она оплакивала его, не в состоянии справиться с ры­даниями; слезы стекали по щекам и падали на то место, где он умер.

– Хватит. Пойдемте. –

Длинная рука обвилась во­круг ее талии. Плохо понимая, кому принадлежит эта рука, молодая женщина подчинилась, позволяя себя поднять. Алекс утешало то, что рядом есть живой человек, кото­рому она не безразлична. Она прислонилась к надежной теплой груди Джо и плакала, пока не кончились слезы.

– О боже… Извините, – продолжая всхлипывать, выдавила Алекс, когда пришла в себя. Она прижималась к Джо, уткнувшись макушкой в его подбородок, и зали­вала слезами его уродливую куртку, вцепившись обеими руками в шелковистый нейлон. Джо обнимал ее, дышал ей в волосы и приговаривал что-то вроде «ну-ну» и «все в порядке». – Пока это не случилось, я никогда не плакала.

– Можете плакать, сколько хочется, – пробормотал Джо ей на ухо. Внезапно Алекс почувствовала благодар­ность к нему. Благодарность за сочувствие, доброту, силу и простое физическое присутствие, которое согревало ей душу. Человек, на которого можно опереться в минуту слабости, – вот что требовалось ей больше всего на свете. Она всегда была сильной, но теперь нуждалась в чужой силе. А Джо мог и хотел с ней поделиться. Каждому иногда нужно поплакать.

– Слезы ничего не лечат. И ничему не помогают. Они не вернут мне отца. – Алекс икала, шмыгала носом и, не поднимая глаз, цеплялась за его куртку.

– Не вернут. Но вам станет легче.

«Я не хочу, чтобы мне стало легче». Алекс не сказала этого вслух, но внезапное прозрение было ошеломляющим, как взрыв. Если ей станет легче, она предаст отца. Если ей станет легче, значит, она сми­рилась с его уходом.

– Ему было всего шестьдесят четыре. Даже если бы он знал, что компания вылетит в трубу, даже если бы знал, что его объявят банкротом, кончать с собой ему не было никакого смысла. Вот чего я не могу понять. Почему? Почему?

– Я не знаю, что вам ответить.

Алекс все еще прижималась к нему. Она вдруг поня­ла, что его объятия – самая естественная вещь на свете. Она судорожно вздохнула, осознавая тщету вопросов, на которые нет ответа, и посмотрела ему в лицо.

– Спасибо вам, – сказала она, поглаживая куртку, увлажненную ее слезами.

– За что?

Обнимавшие ее руки были сильными и надежными. Снизу его подбородок казался покрытым щетиной, хотя Алекс знала, что утром он брился. Глаза, в которые она смотрела, навевали воспоминания о густой синеве оке­анских волн. Джо был красив, сексуален, и с ним было удивительно спокойно, потому что он по собственному опыту знал, каково ей приходится.

– За то, что вы были так добры ко мне… к нам с Нили… особенно после того, как… – острое ощущение соб­ственной вины помешало ей закончить фразу.

– После того, как вы меня уволили? – Голос Джо звучал чуть-чуть шутливо, хотя

смотревшие на нее глаза были серьезными.

Алекс кивнула.

– Не беспокойтесь об этом. Меня уже увольняли. Ничего, переживу.

– Увольняли? Когда? – после пережитого Алекс кло­нило в сон. Его тепло окутывало ее, как уютное одеяло. Его протяжное бормотание действовало, как колыбель­ная. Она знала, что надо найти в себе силы и отстранить­ся, но отчаянно желала побыть в его объятиях еще минуту-другую. Желала прижиматься к его теплому телу. Же­лала слышать его негромкий успокаивающий голос.

– Как-нибудь в другой раз, ладно? Пойдемте. Пора вернуться в дом. – В голосе Джо послышалась хрипло­ватая нотка. Уэлч обнял ее за талию и слегка отстранил.

– Вы в порядке? – спросил Джо. Алекс кивнула и исподтишка вытерла все еще мокрые глаза рукавом куртки.

Они выбрались из конюшни на яркое солнце и бок о бок пошли к дому. Джо держал руки в карманах. Земля была усыпана оставленными бурей ветками, листьями и круглыми желто-зелеными плодами, которые Джо назы­вал земляными яблоками. Ноздри щекотал дымок. Где-то горел костер. Над головой летело шумное стадо диких гусей, построившееся классическим клином. В отдале­нии два приземистых красных вездехода на гусеничном ходу неслись к видневшимся на горизонте деревьям. Алекс догадалась, что это Нили катается с Али; возмож­но, к ним присоединились Джош и Дженни. Похоже, Нили все-таки хватит времени…

Потом они увидели Кари. Он стоял, облокотившись о забор, и следил за Виктори Дансом, который одиноко пасся в маленьком огороженном паддоке.

– Когда вы с сестрой улетаете? – спросил Джо у две­рей дома.

Алекс нахмурилась. Улетать ей не хотелось. И она знала причину. Уехать – значит расстаться с ним. И ни­когда не узнать, каков он в постели.

– Завтра. Вскоре после полудня. Конечно, Нили ле­тит со мной. Нужно будет как-то заказать ей билет, но я уверена, это будет нетрудно. – С этими словами Алекс поднялась на узкое заднее крыльцо.

– Я отвезу вас в аэропорт, – сказал Джо.

– Спасибо. – Она обернулась. На груди его куртки еще красовалось влажное пятно размером с блюдце от ее слез.

– Пожалуйста. – Его тон был бесстрастным, выра­жение лица – непроницаемым.

Алекс открыла заднюю дверь и через маленький там­бур прошла на кухню. Джо прошел следом и закрыл за собой дверь. Дом был тихим, гулким и темным, но боль­ше не страшным. Хотя, может быть, ее отвлекает от ужас­ных мыслей близость Джо.

Подошвы Уэлча стучали по мозаичным плиткам. Он остановился в дверях кухни.

– Присаживайтесь. – Она показала на пару табуре­ток, стоявших у стола. – Выпьете что-нибудь? – Алекс подошла к холодильнику, открыла его и заглянула внутрь. Без электричества там было темно и сыро. – Молоко, наверно, испортилось, но есть диетическая кола и апель­синовый сок.

– Достаточно и простой воды. – Он расстегнул ней­лоновую куртку и сел на табурет.

– Как вы думаете, скоро включат электричество? – спросила Алекс, неторопливо вынимая из буфета стакан и подставляя его под кран.