Сезон охоты на единорогов
Шрифт:
– Ну? – требовательно перебил Юрка. – Начинай! Жили-были…
Я усмехнулся. Вот, ведь, настырное рыжее счастье!
– Жили-были, не тужили, - послушно начал я. – В общем, в одном царстве-государстве, в параллельном Пределе, давным-давно жили тэра, светлые да умные. Можно было бы назвать их людьми, да язык не поворачивается, потому что у тэра совсем не было тел. Носились они сгустками света по небу, и могли совершать любые чудеса силой своих мыслей и желаний. Прямо как один знакомый мне маленький такой рыжий вед…
Юрка азартно завозился и захихикал, скрываясь в ладошки.
– Конечно же, тэра приходилось очень серьёзно воспитывать своих маленьких
Глаза у Юрки сверкали, ладошки скрывали тихий смех, и разливалась над постелью, над миром вокруг благость домашнего уюта.
– Но однажды случилась в этом мире большая беда. И стал Предел тэра умирать. Солнышко стало чахнуть, звёзды вянуть, а земля черстветь. И тэра поняли, что ничто не остановит умирания их мира – ни желания, ни мысли. Мог спасти их мир только очень могущественный тэра, умеющий мечтать сильнее всех, но такой в ту пору ещё не родился.
– А если бы родился? – встрял неугомонный Чуда.
– Тогда бы, наверное, смог.
– И мы бы сюда не пришли?
– Не пришли.
– А если он теперь родится? Или в следующем веке? Он же на Земле же уже родится? И что тогда? – не отстал Чуда.
– Тогда будет возвращать наш Предел к жизни, - терпеливо объяснил я.
– И что, мы тогда отсюда уедем? Совсем-совсем? Все-все? А если я не хочу, если мне здесь нравится? – задумчиво протянул Юрка.
– Тогда останешься, - отрезал я. – Юр! Тебе сказку или ты хочешь просто так поболтать?
– Молчу! – сложил он ладошки молитвенно и с видом истинного ангелочка замер на подушке.
Откашлявшись, я снова сосредоточился на истории.
– Итак. Стали они искать себе новый дом, куда можно было сбежать от умирания их мира. И нашли себе Землю – Терию. Только вот беда – была та Земля намного ниже по лесенке магии, в ней даже - представь себе – у всех были тела из костей, мяса и кожи и никто не умел силой желаний создавать вещи или события. Долго думали тэра, думали, но вскоре поняли, что деваться некуда – только Терия подходила для их жизни. И тогда мудрейшие решили – тэра будут жить на Земле, и, чтобы не было соблазна у них править этим миром, будут рождаться, как обычные люди, и жить, как обычные люди. Конечно, сила их никуда не делась и оставалась с ними, но всё-таки тела ограничивали их. Тогда все тэра принесли клятву Рода – самую тяжёлую клятву в их Пределе, сильнее, чем клятва Слова!
– что никогда не станут править миром людей, давая им самим решить свою судьбу, и будут защищать мир людей как свой собственный. Принесли они такую клятву и пришли на землю – жить среди людей. Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец.
Обиженный Юрка захлопал глазищами, словно вот-вот расплачется.
– Нет! – заныл он, - Я так не играю! Это же нечестно! Ну, Борисла-а-ав…
– Но это всё, что я знаю.
– Не всё! Не всё! А тархи? А Храм? А вообще? – затянул он.
И по его обиженной сопящей мордочке становилось ясно сразу, что либо я сдамся, либо на мою голову падут все громы и молнии. И если от простого пацана это, скорее, забавно, то от мелкого настырного веда может быть даже смертельно. При том, что его вины в этом и не будет. Пришлось сдаться.
– Ладно-ладно. Что тебе про тархов рассказать?
Юрка рассеянно почесал
– Расскажи про двоицу!
Я опешил, а за спиной даже задержалось и сбилось с ритма привычное «вжик-вжик» наждачкой по дереву.
– А тебе-то зачем это? – не нашёлся, что ответить я.
Юрка насупился и важно скрестил руки на груди:
– Я – вед или не вед?
Оставалось только пожать плечами. И попробовать вразумить дитя, аккуратно подбирая слова.
– Вед, конечно. Но двоица… это как бы и не для ведов. Это внутреннее, тархово…
Юрка посмотрел на меня, как на идиота.
– Веды тархов водят? Водят! Значит, и мне водить надо. А у меня знаний нет!
Внезапное понимание – для чего ему эти знания - аж пронзило ознобом от крестца до затылка.
Сзади лязгнул металл.
– Так! Довольно!
Женька поднялся напружинено, словно взведённый. Его яркие эмоции резко ворвались в чувство Присутствия – словно огнём от него полыхнуло. А Евгений, подступив, неопределённо дёрнул «тулкой» где-то сбоку. Куда, зачем, почему - понять я не успел. А вот отреагировать – успел.
Махнул рукой, убирая смазанную тень оружия. И тут же оказался на ногах, лицом к потенциальному противнику. Второе движение выстрелило в его сторону уже настоящей угрозой.
Женька и в непосредственном столкновении оказался хорош!
Нырнул в сторону, пришёлся прикладом мне в плечо и тут же разорвал дистанцию. Замер в трёх шагах – сразу и не сблизишься – в положении наизготовку, с ружьём, крепко сжатым в руках и готовым к рукопашной.
– Жаня! Борислав!
Юрка рывком вскочил на колени и, вытянувшись струной, распластал руки в стороны, словно в состоянии вот так легко, одним жестом, развести по углам двух сорвавшихся с цепи тархов! С другой стороны – может и в силах. Если вот мы, два дурака, стоим и молчим, пугаясь неосторожных движений – своих и противника. Стоим, замерев, а Юрка, дрожа всем телом от напряжения, крутит головой с одного на другого, боясь любого действия.
– Жаня… Пожалуйста, не надо. Выйди, пожалуйста.
Но Женька стоит, не отзываясь, не шевелясь, понимая, что любое движение сейчас может быть оценено двояко. Скулы его заострились, бледность залила лицо, и тёмный взгляд исподлобья оставался настороженным.
– Борислав, - запинаясь, позвал Чуда. – Пожалуйста. Доскажи мне сказку…
Я не шевелился, не отводя взгляда от Женьки. И тот тоже уже тяготился произошедшей нелепостью и теперь, глядя исподлобья, ждал моих действий. Будь мы в Храме, каждый из нас был бы формально прав в обороне своей зоны. Только здесь – не храм. Не братство, не законы внутренних уложений школ. Зато тут есть мелкое Чудо, которое настойчиво тянет за рукав обратно к постели и умоляюще смотрит в спину.
– Ну, пожалуйста…
Женька отвёл взгляд первым. И медленно опустил «тулку».
Я не стал задерживаться, чтобы не вызывать в нём сожалений, и сделал шаг назад, к постели.
Женька слаженно шагнул в сторону, отдаляясь.
Я - ещё шаг назад. И упёрся в кровать. И тут же Юрка бросился мне на шею, со всей силой обхватывая тонкими ручонками и связывая объятием плечи. Конечно, случись что, - его несложно будет стряхнуть обратно на постель и ввязаться в бой. Только внутри крепла уверенность – бой не случится. Потому только подхватил его дрожащие ладошки на груди – чтобы не сорвался от бессилия неумелый замок, чтобы не упал рыжий Чуда.