Сезон охоты

Дойтерман Питер Т.

– Да что вы, конечно же, нет, – невозмутимо ответил он, продолжая смотреть ей прямо в глаза. – Когда обыватели вмешиваются в дела полиции, это, как правило, кончается плачевно.

– Но вы-то ведь не совсем обыватель, мистер Крейс, не так ли? – со значением возразила Картер.

Крейс помедлил. «Интересно, черт бы ее побрал, на что это она намекает?»

– В настоящее время – обыватель, агент Картер. Самый обычный.

Тэлбот многозначительно кашлянул.

– Как бы это... м-м-м... выразиться... – начал было он, но Картер его перебила:

–

Полагаю, специальный агент Тэлбот собирался вам сказать, что мы вас проверяли, сэр. Мы всегда подвергаем проверке родителей, у которых пропадают дети. Конечно, мы узнали, что вы были опытным агентом ФБР. Правда, ваш послужной список засекречен. Однако мы потолковали кое с кем, и нам рассказали, что вы были необыкновенно способным следопытом, – она посмотрела в свои записи, – или охотником... Именно так вас называли, сэр.

Вот оно, подумал Крейс, подобные разговоры пора пресечь. Его лицо приняло надменно-холодное выражение, он отметил про себя, что не пользовался этой маской уже много лет. Картер растерянно заморгала глазами и заерзала в кресле. Крейс подошел к ней почти вплотную, вынудив ее смотреть снизу вверх.

– И что вам еще обо мне сообщили? – враждебно процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Да ничего больше, по правде говоря, – запинаясь, призналась она. Тэлбот встревоженно приподнялся в кресле.

Крейс продолжал стоять перед ней со скрещенными на груди руками, только наклонился ближе к ее лицу.

– У вас есть ко мне еще вопросы, имеющие прямое отношение к расследованию, агент Картер?

– В настоящий момент нет, сэр. – Она упрямо вздернула подбородок. – Но если появятся, мы вам их обязательно зададим.

Блефует, решил Крейс, берет на испуг, хотя сама понимает, что ничего это ей не даст. Он выпятил грудь и уставился ей прямо в глаза расширенными зрачками, слегка разведя их в стороны, – старый, проверенный трюк. Она в некотором смятении откинулась на спинку кресла. Тэлбот в попытке смягчить напряженную атмосферу предупреждающе кашлянул. Крейс медленно выпрямился, выдохнул и вновь уселся в качалку.

– В ФБР я не занимался розыском пропавших людей, – сказал он. – Я был старшим инспектором Управления контрразведки, дальневосточный сектор.

Картер успела взять себя в руки и нарочито громко прочистила горло, привлекая внимание.

– Относительно того, что вы тут только что говорили, сэр, – упрямо заявила она, – вы абсолютно правы. Не надо, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если вы что-нибудь вспомните, узнаете или услышите, будьте любезны, дайте нам знать, у нас куда больше сил и средств, чем у героя-одиночки.

– И вы будете заниматься расследованием, несмотря на то что дело закрыто!

– Оно не закрыто, сэр! – запротестовал Тэлбот. – Дело остается в юрисдикции местного отделения, даже если оно передано в штаб-квартиру. И мы в любой момент можем возобновить расследование. Но в одном Дженет права. Если кто-то наломает здесь дров, ситуация крайне осложнится.

Крейс не сводил

с Картер пристального взгляда.

– Абсолютно с вами согласен, – кивнул он, изо всех сил стараясь придать лицу кроткое выражение.

На мгновение его охватило страстное желание выкинуть эту дамочку в окно. Он был уверен, что она прочувствовала этот его порыв, щеки Картер вспыхнули румянцем.

– Ну что же... – Тэлбот поднялся из кресла, оттягивая пальцем воротник сорочки. – Позвольте мне еще раз заверить вас, сэр, что ФБР отнюдь не прекращает расследование, тем более что речь идет о дочери нашего бывшего коллеги. Просто дело переходит... м-да... в другое качество, если угодно. Если у вас появятся новые сведения, сэр, сообщите кому-нибудь из нас, и мы подключим соответствующие каналы. Полагаю, у вас есть наши визитки?

– Есть, – подтвердил Крейс, также вставая и обращаясь только к Тэлботу, присутствие Картер он теперь демонстративно игнорировал. – Убежден, вы совершаете ошибку.

– Понимаю вас, сэр. – Тэлбот смотрел на него с сочувствием. – И все же... До тех пор, пока мы не получим подтверждение, что с вашей дочерью и ее приятелями стряслась какая-то беда, руки у нас связаны. Проблема в основном в нехватке кадров. Сами в ФБР служили, мистер Крейс, знаете, как у нас заведено...

– Я знаю, как у нас было заведено, – неуступчиво поправил его Крейс, ясно давая понять, что его ФБР никогда бы не расписалось в бессилии. Он проводил их до двери. Агенты распрощались и направились к своему автомобилю.

Крейс наблюдал за ними с крыльца. С момента исчезновения ребят он старался не поддаваться эмоциям. Он всячески помогал полиции – университетской, городской, потом федералам, терпеливо отвечал на все вопросы, позволил осмотреть комнату Линн здесь, в этой хижине, соглашался обсуждать любые версии. Присутствовал на душераздирающих встречах с родителями ее приятелей, затем на встречах с друзьями и знакомыми Линн по колледжу. Высидел два сеанса у психолога из ФБР, пытавшегося выяснить, не вспомнит ли кто-нибудь какой-либо детали, которая пролила бы свет на исчезновение этой троицы. Все безрезультатно.

Некоторые из сокурсников Линн вели себя с полицейскими высокомерно и дерзко, если не нагло. Но для студентов это дело обычное. Будущие инженеры из технического колледжа Виргинского университета считали себя в несколько раз умнее среднестатистических американских студентов. Возможно, так оно и есть, подумалось ему, во всяком случае, применительно к Линн такая оценка была вполне справедливой. Он вновь поймал себя на том, что, когда перестает следить за собой, все чаще вспоминает о Линн в прошедшем времени. Но, честно говоря, в данных обстоятельствах грубость студентов по отношению к блюстителям порядка не имела никаких оправданий. Был там один рыжий студентик, который из кожи лез вон, чтобы показать, как он не боится полицейских, хамил им напропалую. То ли играл на публику, решил Крейс, то ли что-то; знал, но пытался скрыть.