Сезон расплаты
Шрифт:
– Но ты призналась..
– Да и сейчас это не имеет смысла.
– Когда я выйду отсюда, все узнают правду.
Его слова, его взгляд и настрой пугают.
– Нет. Все будет так, как есть. Ничего нельзя изменить.
– Ты не заслуживаешь..
– Время вышло! – Наш разговор прерывает дежурный.
– Забудь об этом. – Говорю я. – Думай о себе.
Я должна сделать что-то. Если у Аделаиды не получится вытащить Гарри до суда или во время, мне придется что-то делать, пока не знаю что и как.
Если Кэтрин возьмет себя в руки, она хотя бы сможет проявить
Глава 28
Я всегда считала себя немного пафосной, хотя это было оправдано лишь дорогим шмотьем и моим вызывающим поведением, которым не отличалась моя семья, они работали – я тратила. Нас не печатали в журналах, кроме того случая пятилетней давности, когда наш дом, после случившегося атаковали репортеры(узнала понаслышке, что это был сущий кошмар для мамы, прежде всего), только местные газеты, ничего больше. Семья Хартов была создана на пафосе. Может для убедительности тоже стоит нанять столько охраны? Уверена, эти болваны большей проблемы, чем я, здесь не видели. То есть, я говорю, что их нахождение здесь абсолютно бесполезно.
Миссис Харт несется ко мне на всех скоростях, чуть ли не сшибая себе лоб в кровь, я ухмыляюсь.
– Зачем пришла Луиза?
– Как думаете?
– Не играй со мной, девочка. – Ее ноздри раздуваются, и я с уверенностью могу сказать, что она боится. Нет, не меня, а того, что я знаю. У нее может быть и роман с моим отцом, но больше него она любит конечно же свои деньги, которых скорее всего лишится, если мистер Харт того захочет. Расчетливый человек. Раньше, когда мы с Дени оставались наедине он много рассказывал о своих родителях, я думаю это были не просто рассказы парня своей девушке, это был крик о помощи несчастного подростка. Все мы были такими, в шике, блеске, мы были несчастны, недолюблены и использованы.
– Не впустите?
– Я позвоню твоему отцу. – Женщина на взводе, я смеюсь. Дешевое кино.
– Мне нужен Дени.
– Его нет. – Она расслабляется, но все равно начеку.
– Мам, кто там? – А вот и Дениел, которого нет и, кажется, он идет сюда.
– Да, так. Вернись в дом.
– Впустите меня, иначе пожалеете.
– Соплячка, угрожает мне?
– Это предупреждение, миссис Харт.
– Пошла вон.
Черта с два.
– Мам!
Я стою на месте, и не собираюсь уходить, Шарлотта сверлит меня взглядом ненависти, а затем делает нечто странное, она бьет себя по лицу, наиграно охает и начинает плакать. Браво! Оскар за лучшую пощечину получает Шарлотта Харт.
– Дени, сынок, эта девица меня ударила!
Дениел показывается у ворот и разглядывает меня, затем переводит взгляд к матери, и снова ко мне.
– Она врет. – Спокойно отвечаю, не дожидаясь вопроса.
– Дениел. – Шарлотта хнычет, чуть ли не подаваясь истерике. – Убери эту девушку из нашего дома. Она убийца, она сделает то же самое и с тобой, она угрожала мне! Парень смотрит на двух молчаливых охранников, те кивают ему. Что за бред? Я издаю смешок.
– Какого черта Луиза? – Дени приближается
– Она врет, ты же видишь.
– Сынок, я боюсь ее. Вызови полицию.
Я вспыхиваю.
– Вы боитесь того, что я расскажу всем о вашей связи с моим отцом, миссис хреновая актриса.
Глаза Дени округляются.
– Что ты несешь?
– О, мама не поделилась с сыном столь прекрасной новостью? Кажется, мы скоро станем братом и сестрой.
Он все еще сверлит меня взглядом, миссис Харт несется на меня.
– Ах, ты лживая дрянь! – Она толкает меня в грудь, я не сопротивляюсь, затем она замахивается, чтобы ударить меня по лицу, но Дениел перехватывает ее руку.
– На самом деле, я пришла к тебе. У нас с тобой есть маленький секретик, Дени, ты помнишь? – Я подавляла в себе суку так долго, что уже почти забыла какого это, теперь мне нужно перестать ненавидеть это и выпустить на волю все, что я похоронила раньше, я воскрешаю самые потаенные уголки себя, всю грязь, все безразличие, потому что это все, что во мне хотят видеть.
– Луиза, думаю нам нужно поговорить в другом месте. – Он пытается схватить мою руку, но я не позволяю.
– Ты возвращаешься к Кэтрин, иначе я упеку тебя за решетку, Дениел Харт.
– Что она мелет? Пошла вон отсюда!
– Мам! Луиза..
– Я сказала все, что хотела. Решай.
С гордо поднятой головой, я сажусь в машину, не позволяя Дени догнать меня или сказать хоть слово, уезжаю. Мне приходит сообщение на почту от отца – расписание выступлений группы «Николсон» на две недели. Этот выродок даже не посчитал нужным прислать мне его лично. Торможу у «Еллоу Бич», иду прямиком в клуб, где у группы обычно репетиции, пропускают меня без вопросов. Голос Николаса собирает всю дрожь на свете и пускает ее по моему телу. В сочетании с Кэндис, это что-то более мелодичное и приятное, и от этого я ощущаю укол ревности в груди. Песня заканчивается, я глухо аплодирую, облокотившись на тяжелый деревянный стул.
– Тебе не обязательно приходить на репетиции. – Рычит Николас, сильно сжимая микрофон в руке.
– Я не работаю через отца, все решаем со мной. Ясно?
Светловолосый парень спрыгивает со сцены, с улыбкой на лице, протягивает мне руку.
– Кэл, а это Джей. Джей, как Джаред, только..
– Я поняла, очень приятно, ребята. Завтра выступление, я хочу, чтобы каждая девчонка в этом зале намочила свои трусики.
Кэндис хмыкает, с отвращением глядя на меня, Ник спрыгивает со сцены и идет ко мне, я поднимаю на него взгляд.
– Каждая девчонка мочит свои трусики только при виде меня. – Он немного наклоняется, чтобы смогла слышать только я. – Но тебе ли не знать.
– Эй! – Орет Кэндис, я закусываю губу, чтобы не ухмыльнутся, эта дрянь все-таки ревнует, даже не потому что я девушка, а потому что я Луиза Хейл, которую они не видели раньше. – Я не буду с ней работать, Ник. Как хотите, я ухожу. – Она бросает микрофон и уходит со сцены, я перекрываю ей путь.
– Ты будешь работать с тем, с кем я захочу, пока долг не будет закрыт. Ты будешь мыть языком мои туфли, если я тебе скажу.