Сезон

Дайер Стивен

– Это будет твоя комната, – сказала Джулия, нюхая воздух.

К вечеру позже, отправив два огромных, доверху набитых мешка в мусорный контейнер, мы почти закончили с уборкой. Последним был матрас, валявшийся на полу. Мы надели резиновые перчатки, схватились за него с противоположных сторон и подняли. Задыхаясь от взметнувшейся в воздух пыли и источаемой им вони, мы потащили его к двери и почти сразу же заметили мартовский выпуск журнала «Pistol» за 2015 год, некогда спрятанный под ним.

– Что… – начала было Джулия, уставившись на обложку.

Очень

мускулистый и очень голый мужчина смотрел на нас. В одной руке он держал разводной ключ, а в другой… Что ж.

– О боже, – ухмыльнулась я, отпуская свой край матраса и наклоняясь, чтобы поднять журнал.

– Не трогай его! – закричала Джулия, но я про-игнорировала сестру, ведь на мне в конце концов были резиновые перчатки. Я пролистала несколько страниц. – Брейди, Брейди, Брейди… – пробормотала я, думая о футболисте, который жил здесь. – Какой же ты гадкий мальчишка. – Я протянула журнал сестре, но та с отвращением замотала головой.

Мы притащили матрас к мусорному контейнеру и выбросили его вместе с журналом.

– Мы никогда не будем об этом вспоминать. – Джулию аж передернуло.

– Договорились, – покладисто согласилась я.

Потом приехал папа, и мы отправились в ИКЕА, чтобы купить постельное белье и тканый коврик, затем повесили на стены несколько фотографий и рас-ставили в шкафах посуду, и эта квартира наконец-то стала похожа на жилье. В первый вечер на новом месте мы смотрели телевизор, и тут я заметила, что Джулия выглядит грустной.

– Что случилось? – спросила я.

– Мне страшно за него…

– За кого?

– За Брейди. Гей, футболист. Ему, должно быть, так… одиноко.

Как я уже сказала, Джулия добрейшей души человек.

В ночь после того, как мы столкнулись с Тайлером в кафе, Джулия пришла в мою комнату.

– Все еще думаешь о Тайлере? – спросила я.

Она кивнула, и я пододвинулась, чтобы она забралась под одеяло. Мы лежали спина к спине, каждая погруженная в свои мысли. Я тоже думала о нем. Не о том, каким он был гадом, а о его уничижительном замечании относительно моей жалкой любовной жизни. Я бы никогда этого не признала, но, по сути, он был прав.

Мне нравились мальчики, но я просто понятия не имела, как их привлекать. Флирт был для меня абсолютной загадкой. Я была категорически неспособна к невербальному общению, которое так нравилось мальчикам, пробуждало их любопытство или вызывало у них желание пообщаться. У меня было несколько теорий, почему я неизменно терпела поражения на любовном фронте. Первая заключалась в том, что я пользовалась мужским дезодорантом, а он, должно быть, нейтрализовывал мои женские феромоны. Но выхода не было – я играла в футбол, и помогали мне только мужские дезодоранты.

Потом я выдвинула еще одну теорию: для успешного общения с представителями противоположного пола действительно важен размер груди. И если тебе не повезло, то тебя до конца жизни будут воспринимать лишь какой-то абстрактный источник звуков и действий. Моя грудь была явно маловата: пара жалких слив, жаждущих внимания на

рынке, изобилующем апельсинами, грейпфрутами и спелыми дынями. Но иногда я думала о китайских женщинах, которые столетиями бинтовали ступни и плотно затягивали грудь, желая остановить ее рост. Как тогда быть с ними?

– Не волнуйся. Я всегда буду рядом, – сказала Джулия, будто бы читая мои мысли.

– Я и не волнуюсь, – ответила я слишком быстро, чтобы сестра мне поверила.

– Угу.

Лучше, чем кто-либо другой, Джулия знала, что под моей внешней решительностью, а порой даже грубостью скрывалась напуганная девочка, которая волновалась из-за всего на свете: из-за свиданий, мальчиков, своей внешности, а теперь еще и из-за сезона дебютанток, который для моей все еще не расцветшей женственности должен был стать настоящим испытанием.

И, безусловно, меня ждала грандиозная неудача.

Глава 6,

в которой Меган доказывает второй закон сэра Исаака Ньютона

Когда мама добавила «Собачье шоу» к «Студентке колледжа» и «Спортсменке первого дивизиона», мои и без того напряженные дни превратились в непрерывные тренировки, занятия, покупки, репетиции, уроки танцев, снова покупки, домашнюю работу, игры и – о, да, куда же без этого! – покупки.

Понедельник, среда и пятница начинались в пять часов утра с завтрака – чашки овсяной каши с черникой, арахисовым маслом и медом. Затем я ехала на велосипеде в тренажерный зал, где поднимала тяжести и прыгала до тех пор, пока совсем не выбивалась из сил, а от усталости не начинала кружиться голова. После душа я пила два шоколадных протеиновых молочных коктейля, призванных заменить второй завтрак по дороге на пары, которые начинались в восемь часов. По вторникам и четвергам тренировок не было, и я могла позволить себе роскошь спать аж до семи утра.

Из-за футбольного расписания я брала только утренние уроки, и хотя в этом семестре мне для получения стипендии потребовалось взять лишних двенадцать часов занятий, моим единственным дельным курсом была история Древнего Рима. А еще я прошла курс факультативных занятий по искусству майя, театральным постановкам и личным финансам. После уроков я поглощала пару тысяч калорий в столовой для спортсменов, а затем тренировалась пять дней в неделю с 14:30 до 16:00.

После раннего ужина – никогда не забывай поесть! – начиналась вторая половина моего дня. Вечера в понедельник и среду были зарезервированы для домашней работы, а во вторник и четверг в течение месяца мы с Джулией вальсировали по блестящему паркету танцевальной школы «Студия-22». На занятиях «Введение в бальные танцы» нас было восемь человек – две пары средних лет, которые хотели разжечь искру в своих отношениях, и жених и невеста, переживавшие по поводу предстоящей свадьбы.