Сезоны любви

Колесова Наталья Валенидовна

Глеб стоял в своем немыслимом плаще, глядя поверх моей головы в моросящий сумрак.

– Вас подвезти?

– Ну разумеется! – брякнула я, и он одарил меня снисходительной улыбкой, доставая ключи от машины. Какого черта, думала я угрюмо, из-за него я опоздала всюду, куда только можно было опоздать. В конце концов, элементарная порядочность требует… Я все еще беседовала сама с собой на эту тему, когда передо мной остановился шефовский “мерс”. Бесшумно открылась передняя дверь. Я вздохнула и нырнула в роскошь. Пахло дорогим одеколоном, кожей, машиной. Глеб подождал, пока я пристегнусь, и мягко тронул

с места.

Я покосилась назад, на уплывающее здание, скользнула взглядом по резкому профилю шефа – тот коротко взглянул на меня, протянул руку, под наплывающим светом фонаря блеснул браслет часов, включил приемник.

– Вам куда?

Я спохватилась.

– А вам?

И услышала короткий смешок.

– Я же вас подвожу!

– Ну да, но если вам не по пути…

– А вдруг вы мне никогда не простите, если опоздаете на свидание? Так куда?

Я назвала место и притихла, глядя прямо перед собой, хотя разглядеть что-то кроме дождя, фонарей и мрака было невозможно. Не таращиться же мне на него! Тем более, единственное, что лезет в голову, это: “Классная у вас тачка!” Ну не владею я искусством светской беседы! Да и с шефом за весь год работы оказалась наедине впервые (за исключением сегодняшнего лифта) и ничего о нем не знаю, кроме того, что с Буровым они большие друзья. Да и он хорош! Уткнулся в свою дорогу – и ни гу-гу! Музыкой, видите ли, наслаждается! Ну и я буду наслаждаться!

Так мы и наслаждались всю дорогу до города, а потом еще полчаса – до кинотеатра, рядом с которым была назначена встреча. Наклонившись, шеф выглянул из-за меня на неоновую площадь.

– Ваш? – кивнул на стоявшего в одиночестве мужчину под черным зонтом с огромным букетом в руках.

– Наверно, мой…

– Ну, ни пуха ни пера! – сказал шеф, откидываясь на сиденье.

– К черту… – я неловко полезла наружу: каким образом эти дамы в фильмах элегантно выскальзывают из машин на своих длиннющих каблуках? Тут не знаешь, чем выходить вперед – сумкой, ногой или задницей. – В смысле, спасибо, что подвезли!

Он широко улыбнулся – едва ли не ярче ближнего фонаря.

– Не за что!

И действительно, оказалось не за что! Через три минуты, кипя от злости, я неслась вдоль непрерывного потока машин. Ну не заладилось с утра, так не заладилось! Мягкий шелест – рядом тормознула машина:

– Девушка, вас подвезти?

– Да пошел ты!.. – рявкнула я, не оборачиваясь.

– Я же с мирными намерениями, Наташа.

Чуть не споткнувшись, я резко остановилась. Перегнувшись через переднее сиденье, на меня смотрел шеф. Сзади сигналили.

– Что, свидание уже закончилось?

– Да. То есть…

– Садитесь, здесь нельзя останавливаться! Да садитесь же, вы совсем промокли!

С этим уж явно не поспоришь – и я вновь погрузилась в сиденье и в знакомый аромат. Шеф осторожно влился в поток машин и лишь после это поинтересовался – с неуместной, на мой взгляд, веселостью:

– Что, цветы не понравились?

Только сейчас заметив, что все еще сжимаю в руках увесистый букет в намокшем целлофане, я с силой швырнула его на заднее сиденье.

– Да провались они!

– Зря. – Мирно сказал шеф. – Симпатичные гвоздики.

– Представляю, как бы я таскалась с ними весь вечер!

– Из-за этого вы и ушли?

– Это вы

во всем виноваты! – буркнула я, еще не остыв.

– Я? Что поздно вас привез?

– Нет. Что вообще привезли.

– Не понял?

– Первым делом он поинтересовался, на ком я приехала. Я сказала – подвезли. – Кто подвез? – Начальник. – И часто он вас подвозит? – я выразительно замолчала. Шеф начал похмыкивать.

– Я подумала – если он с первой минуты устраивает мне такой допрос, то что же будет дальше?

– Ну?

– Ну и послала его…

Шеф усмехнулся, качнув головой. А я, немного успокоившись, опять начала себя терзать: а может, зря? Ну, спросил человек, ну, интересно ему, что такого? Нет, но каким тоном! Словно жену неверную обличал.

– И правильно сделали! – вдруг сказал шеф. – Наши собственнические инстинкты нужно пресекать в корне!

Я глянула с неодобрением. Ситуация его явно забавляла. Продолжение оказалось неожиданным.

– Раз уж я во всем виноват, буду заглаживать свою вину. Если у вас нет больше никаких планов на вечер, может, сходим куда-нибудь?

Я уставилась на него, не веря своим ушам. Коротко глянув на меня, шеф хмыкнул:

– Не пугайтесь так. Я имел в виду кино. Видел афишу – идет один старый фильм, я бы сходил, да один не люблю.

Я созерцала его в благоговейном молчании. Никогда бы не подумала, что такие, как он, могут пригласить женщину в кино! Хотя какая я ему женщина? Подчиненная я ему. А он, похоже, подчиненных по полам не различает. Да и не в ресторан же ему меня вести – в моем-то костюме и осенних туфлях!

– Но если вы не любите старые фильмы… – начал он.

– Люблю, – быстро сказала я. Шеф кивнул и в третий раз за вечер развернул машину.

Тыщу лет не была в кино – это вам не в детстве, где мы бегали на утренний сеанс за десять копеек. И не в институте, когда, слиняв с “пары”, смотрели фестивальные фильмы, на которые чуть ли не за неделю покупали билеты. Кинотеатры-гиганты пустовали, выживая за счет баров, ларьков, дискотек…

Шеф доставил нас в маленький обшарпанный зальчик с откидными сиденьями, где сидела пара-тройка укрывшихся от дождя бедолаг. Пресек мою вялую попытку заплатить за себя: “Компенсация морального ущерба”. Я со стуком опустила сиденье, повесила капавший зонт на обломанную ручку кресла, села, вытянув ноги в промокших туфлях – из картона их делают, что ли? Шеф сел рядом, задев меня коленом, тут же отодвинул ногу, огляделся, ероша влажные волосы. Свет начал гаснуть – я с детства любила смотреть, как медленно, словно остывая, тают матовые светильники…

Едва начались титры, я навалилась на стоявшее впереди сиденье – прошли те времена, когда впереди сидящих просили отодвинуться. Фильм был еще черно-белым, музыкальным, веселым и добрым…

– Ох, хорошо! – сказала я с чувством, оглядываясь. Шеф смотрел на меня так, точно сам придумал и снял этот фильм. Зрители, негромко переговариваясь, тянулись к выходу. Я вновь загрузилась сумками и зонтиком, поплелась вслед за шефом, потирая занемевшую от долгого сидения поясницу. Сразу продрогла до костей: ветер небрежно швырял в лицо моросью, со скрипом раскачивал древний фонарь и выдувал из берегов лужи. Я поспешно нырнула в машину, шевеля пальцами в непросохших туфлях. Шеф поглядел и включил печку.