Сферы влияния
Шрифт:
Когда-то она знала адреса всех злачных заведений Лондона и окрестностей. И пусть за прошедшие почти уже девять лет многие наверняка закрылись, а вместо них возникли новые, это ничего не значило. Гарри не стал бы искать что-то новое. Он пошёл бы туда, где уже находил когда-то освобождение от проблем.
Первая аппарация привела Гермиону в грязный вонючий двор, совсем не изменившийся с тех пор, когда она была в нем в последний раз. Даже мусорные баки, сильно переполненные и зловонные, стояли в том же месте. Только на двери в обшарпанный подвал не красовалось вывески «Зеро». Дверь была
Гермиона почувствовала волну облегчения от того, что встреча с поджидавшим её ужасом откладывается хотя бы ненадолго.
Но уже следующее перемещение было удачным. «Одноглазый пират» — так называлась эта дыра. Гермиона набросила дезиллюминационные чары и проскользнула внутрь невидимой. Запах блевотины, мочи, пота и чего-то невыносимо-сладкого наполнил лёгкие, Гермиону замутило. Вдоль стен почти от порога на грязных лежаках валялись люди — вповалку, как сваленные ненужные игрушки, поломанные, разбитые. Одни стонали, другие смеялись, третьи не подавали признаков жизни.
Гермиона до боли вонзила короткие ногти в ладонь и пошла вперед, вглядываясь в каждое лицо. Мужчины и женщины, старики и совсем ещё подростки, одинаковые в своем безумии. К глазам подступали слёзы, в горле стоял комок. Если бы можно было, Гермиона вызвала бы сейчас адское пламя, и пусть бы оно пожрало это место вместе с его обитателями, пусть бы от страшной вони не осталось даже воспоминания.
Гарри не было.
Новое перемещение — новый притон. Здесь стоял гвалт, по ушам била музыка, дикие ритмы, от которых по всему телу шла вибрация. Гермиона на миг ослепла и оглохла, но сумела прийти в чувство — и первым, что она увидела, была занимающаяся сексом парочка в углу. Рядом, почти вплотную к ней — вторая.
«Держи себя в руках, Грейнджер», — пробормотала Гермиона вслух, не слыша собственного голоса. Не нужно было думать об этом — о том, как похожи эти люди на животных. Когда ей попались двое парней, отсасывающих друг другу посреди коридора, она почувствовала, что её сейчас вырвет. — Гарри! — позвала громко, но не сумела перекричать музыку.
В бьющем сине-розовом свете лиц было не разглядеть. Кто-то под дозой лежал без чувств, кто-то дёргался в такт музыке на танцполе. — Эй, детка, иди сюда! — её дёрнули за юбку снизу, и Гермиона не выдержала — аппарировала прочь.
Следующий адрес не дал ничего — притон закрылся.
Гермиона всхлипнула и опустилась без сил на каменный порожек одного из домов, спрятала лицо в руки и попыталась очистить сознание, стереть из него увиденное. Глаза щипало, но слёзы не шли, и она знала, что, пока не найдёт Гарри, заплакать не сможет — не имеет права.
Коротко, резко обожгло кожу на груди, и Гермиона вытащила цепочку. Коснулась её палочкой, даже не думая о том, какую новую проблему ей решил подкинуть старший Холмс. Надпись была лаконичной: «Ваш адрес — Брикфилд-клоуз, 9–1. МХ» (1).
Пальцы дрогнули и разжались, цепочка выскользнула и упала на колени. Палочка задрожала. Спас оклюментный щит. Он встал плотной стеной и отгородил все эмоции, не позволил им захлестнуть Гермиону с головой.
Она машинально надела цепочку, убрала палочку и аппарировала в тупик, где уже когда-то бывала.
На стене появилось
Нужная дверь была приоткрыта, Гермиона толкнула её и вошла внутрь.
Стояла тишина, нарушаемая только редкими стонами боли и тихими вздохами наслаждения. Короткий прохладный коридор был пуст, а за ним начиналась большая комната, наверное, бывший склад. Теперь это был склад людей.
Гарри не нужно было искать долго. Он лежал недалеко от окна на матрасе, без очков, и смотрел куда-то перед собой. Гермиона приблизилась и опустилась возле него почти без сил. Он перевёл на неё взгляд, лишь частично осмысленный, и, как бы недоумевая, спросил: — Гермиона? Который час?
Он выглядел совсем здоровым, только лицо похудело и осунулось.
Зелёные глаза горели неестественно ярко — наверное, из-за того, что зрачки сузились до булавочных головок. — Гарри, — сказала Гермиона тихо, но продолжить не сумела. Её душили злые слёзы, и она боялась показать их. — Отличная погода, да? — уточнил Гарри несколько невнятно и снова откинулся на матрас, закрыл глаза. Гермиона огляделась, убеждаясь, что её по-прежнему никто не видит и что она не привлекает внимания. Взяла Гарри за ледяную руку и хотела было аппарировать на площадь Гриммо, но в последний момент передумала, и после короткого рывка вместе с другом упала на пол в собственном доме.
Гарри застонал и повернулся на бок, прижимаясь к паркету щекой. Гермиона поднялась на ноги и почти не осознавая, что делает, прошла на кухню. Достала сумочку с целебными зельями, изучила флаконы один за другим. Голова сделалась вдруг совершенно пустой — ни единой мысли, ни единой эмоции. Обычная механическая работа.
Когда она вернулась в гостиную, Гарри не сменил позы, даже не открыл глаз, но дышал резко и часто, шумно, с присвистами. Его начинала колотить дрожь, означавшая, что действие препаратов сходит на нет.
Гермиона приподняла его левитацией и перенесла на диван, а потом медленно и спокойно, почти совсем равнодушно влила в рот одно за другим очищающие и кроветворные зелья.
Дрожь усиливалась, к ней добавились судороги, на лице друга выступили капли пота, рот искривился в гримасе. Гермиона закусила губу, направляя ещё сил на окклюментный щит, и отошла к окну. Спустя несколько минут послышались характерные звуки. Зелья действовали, выводя отраву из организма. Гарри начало рвать. Гермиона вернулась к нему, очистила заклинанием и снова принялась ждать. Чтобы отвлечься, перекатывала пальцами цепочку на шее, тонкий золотой жгутик. Потом она обязательно подумает, как Холмс узнал о её поисках и как сумел обнаружить Гарри раньше неё, но пока это было не важно. Просто цепочка была прохладной, несмотря на то, что ей передавалось тепло тела, и очень настоящей, обычной. Маленькие звенья были шершавыми — приятное тактильное ощущение. Съехавший замочек царапался — не больно. Расстегиваясь и застёгиваясь обратно по нажатию ногтя, издавал тихий щелчок. Щёлк-щёлк. Очень хороший звук. — Гермиона…