Сгорая дотла
Шрифт:
– Я - верная ставка, - сказала она. У меня перехватило дыхание, когда мгновение спустя ее нога под столом коснулась внутренней поверхности моего бедра.
– Я не игрок, - пробормотал я, проведя большим пальцем по ямочке над ее верхней губой.
– Но в этот раз сыграю.
– Ее глаза закрылись, и она вздохнула, не отвечая.
– ... после ужина, - добавил я с дерзкой ухмылкой.
– Что ж, расскажи мне, что думаешь о “Лолите”.
– Я откинулся на спинку стула, довольный тем, что одновременно завел ее и удивил внезапной сменой
– Думаю, что Гумберт - извращенец, - тихо ответила она. Ее глаза были все еще закрыты.
– Правда?
– Я улыбнулся, передавая ей “Неряху Джо” и едва сдерживаясь от желания повалить ее на покрытую росой траву и почувствовать на своем языке ее вкус.
– А ты так не считаешь?
– спросила она, взяв чипсы - голод, наконец, одержал верх над страстью.
– Думаю, он любит ее, но сам шокирован этой любовью. Он пытается отрицать ее, пытается объяснить, но любовь объяснить нельзя.
– Я пожал плечами, вгрызаясь в сэндвич.
– Хмм...
– Она очаровательно сморщила носик, задумавшись.
– Значит, он влюбленный извращенец?
– Я зашелся в приступе смеха, когда она с улыбкой на губах надкусила свой сэндвич. Ее глаза закрылись, а из горла вырывался хриплый стон, заставивший мой член снова напрячься. Этот звук творил со мной дьявольские вещи, неважно ест она “Неряху Джо” или скачет на мне верхом.
– Это потрясающе, - сказала она, проглотив.
– Говорил же, - усмехнулся я.
– Мама будет мной гордиться.
– Это она тебя научила?
– Я позвонил ей утром, после того как ушел, чтобы узнать рецепт. Хотел, чтобы она его приготовила, а мне осталось только забрать, но она ни в какую не соглашалась.
– Я засмеялся, вспоминая, как мама ранее этим утром уговаривала меня быть настоящим мужчиной и самому приготовить ужин. Я знал, что в глубине души ей льстила моя просьба – может, в ее доме больше не было детей, путающихся под ногами, но она любила чувствовать себя нужной.
– Что ж, ты хорошо справился.
– Она проглотила последний кусочек и сделала глоток фруктового вина.
– Спасибо, - Оберн улыбнулась, вытирая с губ остатки горчицы.
– На здоровье. Я хотел поговорить с тобой о том, что ты пишешь.
– Да?
– Она откинулась на спинку стула, покачивая в руке бокал с вином. Сейчас она выглядела такой расслабленной, красивой, и такой моей. Этот момент навсегда останется в моей памяти. Наверно, все это было воплощением того, что мы собой представляли - веселье, литература... рай.
– Думаю, тебе стоит опубликоваться, - произнес я.
– Что? Нет, я так не думаю.
– Почему нет? У тебя хорошо получается, Оберн, тебе стоит выпустить свою работу в свет. Можно опубликовать ее в самиздате. Я помогу тебе.
– Нет. Я даже не знаю, что...
– Ты ведь всегда хотела писать фантастику? Я знаю, что у тебя есть целая стопка незаконченных рукописей, которые мечтают увидеть свет.
– Она смотрела на меня с сомнением и нерешительностью.
–
– Хмм... если я и опубликую что-то, то, скорее всего, это будет любовный роман.
– Оу... новый Д. Г. Лоуренс4, так?
– ответил я.
– Нет, не те инициалы. Может О. К. Лоуренс?
– Что значит “К”?
– Клер, мое второе имя. Правда, звучит не очень...
– Она притихла, потерявшись в своих мыслях.
– А что насчет тебя?
– Меня?
– Я нахмурился, упираясь локтями в стол.
– Ну да, почему ты не публикуешься? Я знаю, что у тебя с дюжину полу законченных историй.
– Она подмигнула мне, повторяя мои же слова.
– Нет, та чепуха над которой я вожусь – это личное. Мое детство, семейные истории... Не представляю, как что-то из этого можно опубликовать.
– Ты должен это сделать. Я знаю, ты отлично пишешь, - она пронзила меня острым взглядом.
– Нет, - покачал я головой, отвернувшись к темной поверхности воды.
– Я серьезно. Я всегда считала твой стиль свежим и необыкновенно лирическим. Должна признаться, я стараюсь подражать тебе, - закончила она, делая глоток вина.
– Ничего себе, - я сглотнул, прикрывая лицо рукой от вечернего солнца.
– Спасибо. Я так не считаю, но все же спасибо.
Она дотянулась до меня через стол и сжала мою руку.
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты поделился с миром своими сочинениями, но я понимаю тебя, - на секунду она замолчала, нежно улыбнувшись.
– А теперь покажи мне, как собирать вишню!
Я засмеялся, испытывая облегчение от того, что она почувствовала мой дискомфорт от этой беседы. Оберн была невероятно чуткой - еще одна черта, которую я в ней любил.
Любовь. Не думал, что это случится так скоро, учитывая всю эту неопределенность относительно моего брака и нашего будущего. Отогнав подальше тяжелые мысли, я встал и повел ее к вишневым деревьям.
Подойдя к первой вишне в длинном ряду похожих друг на друга деревьев, она наклонилась, заметив яркую спелую ягоду, и прикоснулась к ней пальцами. Стоя рядом с ней, я объяснял, как правильно срывать вишни, одновременно притягивая спелую гроздь под новыми ветками, которые будут плодоносить в следующем году. Легко сорвав ягоду, я поднес ее к губам Оберн.
– Хочешь попробовать?
– Она кивнула, прежде чем приоткрыть губы. Схватив ягоду зубами, она положила ее в рот и прожевала.
– Осторожнее с косточкой, - прошептал я, устремив взгляд на ее губы, за которыми скрывалась сладкая ягода. Оберн была такой опьяняюще-соблазнительной, что я становился зависимым от нее, как от наркотика. Она попыталась сорвать вишню с нагруженного плодами дерева. Ей это удалось, и она поднесла ягоду к моему рту. Я улыбнулся, но в тот момент, как я уже готов был взять ее зубами, Оберн, ухмыляясь, закинула вишню себе в рот.