Сгорая сам
Шрифт:
Зомби сопротивлялись уничтожению, но как-то пассивно.
А я вспоминал Ринко, вытаскивающего меня из перевернутой машины.
Ах, бытие, бытие…
Плачевно обстояло дело с родственниками беспокойных умрунов. Те пытались вернуть покойных в лоно семьи, волокли домой, связывали мычащих и потрепанных. Но стоило отвернуться, как отогревшиеся зомби перегрызали веревки и уползали обратно на улицу, куда их тянуло с потусторонней силой. Они так и вываливались из подъездов (а порой и из окон), а сзади бежали женщины в домашних рваных халатах, мужчины в растянутых майках и хватали мертвых родственников за руки.
Чего им не спалось? Почему первым проснулся Ринко? По какой причине его так тянуло к шаттлу? Что произошло
Я старался держаться от конфликтов дальше, прекрасно понимая, что однажды все же придется столкнуться с окружающим миром. Но он, подлый, пошел в обход.
Правительства на конвенциях спорили, кого считать мертвым, кого живым, а кого условно живым. Бились над вопросом - считать ли охоту на условно живых преступным деянием или же судить “охотников за зомби” по статье “осквернение”. А секты и сознательные активисты тем временем занимались самосудом, сжигая целые дома, куда удавалось согнать более одного зомби. И главное, надо отметить, в эти минуты головы работали одинаково плохо и у карающих, и у караемых. Все это напоминало какое-то дурное средневековье.
Через две недели после Того Самого Дня народ уже достаточно раскачался и возымел относительно стойкое мнение по поводу происходящего. Потому мы не выпускали Ларишку одну да и сами старались нос на улицу не совать. Будучи безработным, я мог свободно провожать и встречать сестру из школы, но в тот роковой день она просто убежала!
Нет, вру. Не просто.
Убежала с криком: “Веня, ты глянь! Это же Ринко!”
Чутье этой маленькой леди угадало Ринко со спины, в то время как его и с “торца” узнать сложно. То, что она обратила на него внимание, сыграло с космонавтом злую шутку. Откуда взялись бравые ребята, я понять не успел, но Ринко тут же скрутили и поволокли к старострою, догнивающему в нашем квартале. А там уже валялось несколько зомби, но об этом я узнал позже.
Они (их было человек десять, этих борцов с нечистью) видели, как Ларишка бросилась вслед за Ринко, которого без лишней вежливости кинули прямо в окно покосившейся одноэтажной избушки, прогнившей до основания. Я бежал следом за процессией, но все равно не сразу понял, что произошло, когда она снова оторвалась от меня и бросилась на крыльцо. Ларишка исчезла в проеме косяка. От здания разило парами бензина, его уже поджигали. В толпе наблюдавших кто-то выкрикнул о ребенке, и я кинулся вынимать сестру из горящего дома. Следом за мной, на все лады матеря экстремистов, бросились еще двое.
Изба вспыхнула спичкой. Но беда скрывалась не в огне, а в отделочных материалах, которые не только легко воспламенялись, но и выделяли в воздух всю гамму ядов. Ларишка не кричала, не звала на помощь и вообще себя не проявляла, в отличие от толпы на улице. Кажется, там начиналась драка - мы отчетливо слышали крики, полные агрессии. А дым заполнял помещения, выедал глаза, и мы перекрикивались, увязшие в серости и сбитые с толку.
– Она в подвале! Она в подвал провалилась!
– услышал я из соседнего помещения.
– Лестницы нет! Осторожно, тут огромная дыра в полу!
Я запаниковал, представляя на дне глубокого подвала маленькую сестру с разбитой головой, кровь заливает обломки кирпичей… Паника длилась не больше секунды - как раз тогда меня обогнал зомби. Потом еще один - с ожогами. Затем сквозь дым я увидел, как одна фигура в свете разгорающегося пламени бросилась в зияющую черную пасть с гнилыми зубьями-досками, что были готовы в любой момент провалиться под нами. Один зомби принял Ларишку и передал ее нам. Мы же (я, двое живых и двое мертвых, включая Ринко) к тому моменту выстроились цепочкой, так, чтобы удержать стоящих на
Перехваченная Ларишка, к общему облегчению, застонала. Мы выбежали на воздух - я нес сестру на руках, убеждал, что все будет хорошо, она соглашалась, но тут же переводила разговор на Ринко. Пришлось сказать, что ей не привиделось.
– Этот там остался!
– крикнул один из ребят, что участвовал в спасении. Оказалось, он еще совсем пацан.
– Сгорит же к черту!
Но тут примчались и пожарная, и вызванная кем-то скорая. Здание рушилось на глазах, и спасение уже мертвого человека оставили на профессионалов. Впрочем, когда эйфория за счастливый финал сошла, я почувствовал себя подлецом. Мы оставили спасителя в горящем доме. Лариха, к счастью, отделалась ушибами и занозами, но в травматологию ее все же увезли, беспокоясь о возможном сотрясении мозга.
– Не отдавай им Ринко!
– скзала она, сверкая серьезными круглыми глазами.
– Слышишь? Что хочешь делай! Не отдавай.
Я и не отдал. Схватил под шумок за обугленный рукав и утащил, пока не нагрянули телевизионщики. Краем глаза заметил, как собравшаяся толпа обступила поджигателей-фанатиков, что в экстазе позабыли смыться с места преступления. Возможно, даже не поняли произошедшего. Среди наблюдателей оказалась мать одного из чуть не сгоревших зомби, потому визгу и ругани было много.
Когда мы подбегали к дому (я бежал, а Ринко ковылял следом), живость успела уйти из тела мертвого товарища. В квартиру я затаскивал его уже за ворот. Когда обеспокоенная бабушка спросила, кого имеет честь видеть, я ответил, не кривя душой, мол, его самого - космонавта Ринко.
– А чего он такой бледненький?
– Он умер, ба!
– Вениамин!..
– Он спас Ларишку!
– А Ларишка разве не дома?
– искренне удивилась ба.
Я не стал уточнять, что Ларишку спасало еще несколько человек разного возраста и степени живости. Спасителя приняли благосклонно - и ладушки! Согревшийся Ринко, которого бабушка умудрилась напоить чаем, тут же предпринял побег. Мы плелись с ним по улице, пока холод не взял свое. Ринко наконец упал. Если честно, срочно надо было ехать в больницу и забирать перебинтованную Лариху, но я прекрасно понимал - если упущу Ринко, она мне этого не простит. Тем более, изнутри распирало от вопросов, которые так хотелось задать легендарному космонавту.
Во второй заход я оказался умнее, запретил бабушке поить гостя чаем и запер объект на балконе. Ринко уснул, замороженный, прямо в летнем кресле, засыпанном снегом.
Ларишка со свежими бинтами и довольной лыбой ехала домой как на праздник. Она не спрашивала меня ни о чем, но ерзала на сидении, как пять обычных Ларишек на пяти больших муравейниках, догадалась по моему многозначительному взгляду - сюрприз сидит дома и ждет ее.
Пока она, прилипнув к балконному стеклу, любовалась на драгоценного космонавта, я решил навести справки, порыться в интернете. Включил телевизор - оказывается, по всей стране возникали организации, что боролись за права зомби своими силами. Весь день по центральному каналу в новостях гоняли показательный эпизод, над ним долго потом иронизировали журналисты: молоденькая девочка-зомби с расквашенным рыльцем, вяло пошатываясь, пыталась найти выход из окружения. Корреспонденты столпились живой стеной, щелкали фотоаппаратами и тыкали микрофонами в центр. Зомбяшка мяла в разбитых руках розы, а на заднем плане рыдали в объятьях друг друга мать мертвой девушки и спасенная женщина. Крупно показывали слезы, размазанный макияж, синие пальцы и цветы, проводили аналогии от мертвого к умирающему, приправляя все это то ли слезливым трагизмом, то ли черной иронией. В общем, СМИ развлекались, как умели.