Сговор диктаторов или мирная передышка?

Мартиросян Арсен Беникович

— Вы правы. В сентябре 1999 года в связи с 60-летием начала Второй мировой войны мне довелось весьма основательно погрузиться в данную проблему — я стремился осмыслить ее прежде всего и главным образом с точки зрения итогов работы комиссии Съезда народных депутатов СССР по политической и правовой оценке германо-советского договора о ненападении. К работе этой комиссии мне довелось иметь самое непосредственное отношение. Кропотливый анализ материалов, которые были мне доступны для исследования, дает основание сомневаться в подлинности, аутентичности секретного дополнительного протокола к договору о ненападении между Германией и СССР, других секретных советско-германских документов, обнаруженных в архиве ЦК КПСС и официально опубликованных в 1993 году в журнале «Новая и новейшая история».

— НО ИХ СУЩЕСТВОВАНИЕ ПРИЗНАЮТ НЕ ТОЛЬКО ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРЕВЕРТЫШИ И ИХ ЗАПАДНЫЕ ПОКРОВИТЕЛИ. О ТОМ ЖЕ ПУБЛИЧНО ЗАЯВЛЯЛИ А. И. ЛУКЬЯНОВ И В. И. БОЛДИН.

— Искренность свидетельств А. И. Лукьянова

и В. И. Болдина о том, что они держали эти материалы, что называется, в своих руках в период их работы заведующими Общим отделом ЦК КПСС, вряд ли стоит брать под сомнение. Поэтому остается лишь предполагать, что данные материалы были кем-то изготовлены с текстов фотокопий известной историкам коллекции фон Леша и помещены «до лучших времен» в «Особую папку» VI сектора Общего отдела ЦК КПСС. Сделано это было, скорее всего, в конце 50-х годов прошлого столетия, во времена хрущевской массированной перетряски довоенных архивов.

— КОГДА ВПЕРВЫЕ СЕКРЕТНЫЙ ПРОТОКОЛ СТАЛ ПРЕДМЕТОМ ВНИМАНИЯ ОБЩЕСТВЕННОСТИ? РАССКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ЕГО ВЕСЬМА СТРАННУЮ ИСТОРИЮ.

— Впервые фотокопия секретного протокола была опубликована в 1946 году в провинциальной американской газете «Сан-Луи пост диспач» [178] . Копию якобы негласно изготовил в конце войны при микрофильмировании документов германской дипломатической службы один из сотрудников секретариата И. Риббентропа по фамилии фон Леш. Спрятанная в Тюрингии коробка с микрофильмами в мае 1945 г. при не вполне ясных обстоятельствах была им передана военнослужащим оккупационных войск Великобритании. Те, в свою очередь, поделились находкой с американскими союзниками, от которых текст протокола якобы и попал впервые в американскую прессу. В ходе Нюрнбергского процесса адвокат И. Риббентропа Альфред Зайдль попытался внести в число доказательств текст «секретного дополнительного протокола к советско-германскому пакту о ненападении 1939 года». Однако Международный трибунал поставил под сомнение его доказательную силу. Впоследствии в своих мемуарах А. Зайдль признавал: «Я до сих пор не знаю, кто передал мне эти листы. Однако многое говорит за то, что мне подыграли с американской стороны, а именно со стороны обвинения США или американской секретной службы». В государственных архивах США, ФРГ и Великобритании хранятся фотокопии из этой пресловутой «коробки» риббентроповского чиновника. Других копий до 1989 года не существовало и в помине.

178

Кстати говоря, в силу своей неизбывной тупости янки давным-давно превратили в дурно пахнущую «традицию» запускать в пропагандистский оборот фальшивки через публикации именно в провинциальных газетах!

— ОДНАКО В СЕГОДНЯШНЕЙ РОССИИ ССЫЛАЮТСЯ НА ДРУГИЕ ИСТОЧНИКИ. ИЛИ Я ОШИБАЮСЬ?

— Нет, не ошибаетесь. Здесь я должен напомнить о событиях, связанных с I и II съездами народных депутатов СССР. С подачи лидеров прибалтийского сепаратизма группа российских политиков поставила задачу легализовать секретный протокол к «пакту Молотова — Риббентропа». Особую активность проявил здесь А. Н. Яковлев. И далеко не случайно именно он был избран председателем комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении, созданной на 1 съезде народных депутатов. О том, была ли эта комиссия способна принимать объективные решения, говорит ее состав: в ней оказались Ю. Афанасьев, В. Ландсбергис, В. Коротич и ряд других «нардепов» с таким же политическим и нравственным обликом.

К тому же работа комиссии проходила на фоне мощной пропагандистской кампании. Одновременно проводилась работа по «документальному обеспечению» заранее спланированных выводов комиссии. Стараниями правой руки Э. Шеварднадзе — первого замминистра А. Г. Ковалева была, например, опубликована в «Известиях» и в «Вестнике МИД СССР» пресловутая копия акта передачи в апреле 1946 года ряда секретных материалов одним работником секретариата В. М. Молотова (Смирновым) другому (Подцеробу). Служебная записка двух мидовских чиновников была широко использована как косвенное указание на существование в СССР подлинника секретного дополнительного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года. Потом с ее помощью на II съезде народных депутатов СССР А. Н. Яковлев сломал отчаянное сопротивление наиболее осторожных или откровенно недоверчивых депутатов, в частности харьковского рабочего Л. Сухова.

— НО ТАКОЙ ЖЕ ОРИГИНАЛ ДОЛЖЕН БЫЛ ХРАНИТЬСЯ И В ГЕРМАНИИ. И В ФРГ НЕ БЫЛО СИЛ, КОТОРЫЕ БЫЛИ БЫ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ЕГО СОКРЫТИИ.

— По официальным дипломатическим каналам советская сторона дважды обращалась в ведомство федерального канцлера ФРГ Г. Коля с просьбой провести тщательную проверку немецких архивов на предмет отыскания подлинника секретного протокола. Власти ФРГ сумели предоставить лишь уже давно известные «копии» и еще раз подтвердили, что подлинники этих документов у них отсутствуют. А душещипательные россказни публициста «Нового времени» Л. Безыменского о его «спецмиссии в Бонн по заданию генсека» пусть он прибережет для посиделок в «Горбачев-фонде» со своими единомышленниками, откровенно

паразитирующими на трагических страницах отечественной истории. В своем выступлении на съезде А. Н. Яковлев предложил депутатам признать «на уровне современных знаний» копии секретного протокола достоверными, так как последующие события развивались... точно «по протоколу». Аргумент, что и говорить, железобетонный!

— ЗНАЧИТ, НИКАКИХ ПОДЛИННИКОВ?

— Не все так просто. Во время работы комиссии в одном из подразделений МИД СССР не без участия Яковлева и его команды был «случайно» обнаружен уже машинописный текст секретного дополнительного протокола и других приложений, заверенных сотрудником Совнаркома СССР неким В. Паниным. В 1992 году по ним были осуществлены публикации в официальном двухтомнике МИД под названием «Документы внешней политики СССР. 1939». Однако когда позднее во время работы над договором с Литвой МИД России понадобились подлинники секретных приложений к советско-германским договорам, то в Архиве Президента РФ дипломатов отослали к журнальной публикации.

— Это как?!

— В конце 1992 года известный «борец за историческую правду» Д. Волкогонов сообщил на пресс-конференции об обнаружении подлинников в России, и уже в начале 1993 года в журнале «Новая и новейшая история» были опубликованы обнаруженные в «Особой папке» архива ЦК КПСС тексты советско-германских документов 1939 — 1941 годов, в том числе секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов Германии и СССР, подписанный В. М. Молотовым и И. Риббентропом 23 августа 1939 года. Сначала это подавалось как триумф приверженцев исторической правды. Однако вскоре шумиха вокруг обнаруженных якобы подлинников секретных протоколов утихла, как будто их и не было вовсе. Из печати стало известно, будто оригиналы этих документов до сих пор хранятся «в условиях особо строгого режима».

— А ПОЧЕМУ ПРИ ПОДГОТОВКЕ ДОГОВОРА МЕЖДУ РФ И ЛИТВОЙ НАДО БЫЛО ОБРАЩАТЬСЯ К СЕКРЕТНОМУ ПРОТОКОЛУ?

— Литовская Республика (не Литовская ССР, ибо в Союз она вошла только летом 1940 года) фактически была участницей раздела Польши. К Литве в 1939 году отошла Виленская область с нынешней столицей Вильнюсом, до этого принадлежавшая Польскому государству.

— ВЫХОДИТ, ПРИБАЛТИКА НЕ БЫЛА ЖЕРТВОЙ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИХ ДОГОВОРЕННОСТЕЙ. НО, ГОТОВЯСЬ К ВСТРЕЧЕ С ВАМИ, Я ОБРАТИЛ ВНИМАНИЕ НА ТО, ЧТО И ПОВЕДЕНИЕ ПОЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВА В КОНЦЕ 30-Х ГОДОВ ПРОШЛОГО ВЕКА БЫЛО ПРОНИЗАНО НЕ МИРОЛЮБИЕМ, А АГРЕССИВНОСТЬЮ. С ОДНОЙ СТОРОНЫ, В 1938 ГОДУ ПОЛЯКИ РАСПЕВАЛИ ЧАСТУШКИ О ТОМ, ЧТО «ВЕДОМЫЕ РЫДЗОМСМИГЛЫ, MЫ МАРШЕМ ПОЙДЕМ НА РЕЙН». НО СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ПОДПИСАНИЯ МЮНХЕНСКОГО СОГЛАШЕНИЯ ВАРШАВА ПРЕДЪЯВИЛА ПРАГЕ УЛЬТИМАТУМ, ТРЕБУЯ ОТ ЧЕХОСЛОВАКИИ ТЕШИНСКУЮ ОБЛАСТЬ. ЕЕ ЗАХВАТ РАССМАТРИВАЛСЯ ПОЛЬШЕЙ КАК НАЦИОНАЛЬНЫЙ ТРИУМФ. С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, В ТОМ ЖЕ 1938 ГОДУ В ДОКЛАДЕ ПОЛЬСКОЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ УТВЕРЖДАЛОСЬ, ЧТО «РАСЧЛЕНЕНИЕ РОССИИ ЛЕЖИТ В ОСНОВЕ ПОЛЬСКОЙ ПОЛИТИКИ НА ВОСТОКЕ... ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ — ОСЛАБЛЕНИЕ И РАЗГРОМ РОССИИ». ПОЛЬША БЫЛА ГОТОВА В РАЗДЕЛЕ СССР СОТРУДНИЧАТЬ ХОТЬ С КЕМ. ДОКУМЕНТЫ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО НА ВСТРЕЧЕ МИНИСТРОВ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ И ПОЛЬШИ В НАЧАЛЕ 1939 ГОДА ГЛАВА ПОЛЬСКОЙ ДИПЛОМАТИИ «Г-Н БЕК НЕ СКРЫВАЛ, ЧТО ПОЛЬША ПРЕТЕНДУЕТ НА СОВЕТСКУЮ УКРАИНУ И ВЫХОД К ЧЕРНОМУ МОРЮ». ВИДНО, К ПЕРЕДЕЛУ ГРАНИЦ В ТУ ПОРУ БЫЛА ГОТОВА ВСЯ ЕВРОПА, ПОТОМУ ТАМ БЫЛИ УВЕРЕНЫ, ЧТО В ТОЙ АТМОСФЕРЕ ДОЛЖНЫ СУЩЕСТВОВАТЬ РАЗНОГО РОДА СЕКРЕТНЫЕ ПРОТОКОЛЫ. И ВСЕ ЖЕ У МЕНЯ ПЛОХО УКЛАДЫВАЕТСЯ САМА ВОЗМОЖНОСТЬ ФАЛЬСИФИКАЦИИ ДОКУМЕНТОВ ТАКОГО УРОВНЯ.

— А вспомните историю несуществующей речи Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа 1939 года...

— В 14-м ТОМЕ СОЧИНЕНИЙ СТАЛИНА ЕСТЬ ЕГО «ОТВЕТ РЕДАКТОРУ "ПРАВДЫ"» ПО ПОВОДУ ВРАНЬЯ АГЕНТСТВА ГАВАС. РЕЧЬ ИЛЕТ ОБ ЭТОМ СЛУЧАЕ? ТОГДА РАССКАЖИТЕ НЕМНОГО ПОДРОБНЕЕ.

— Эта история обстоятельно исследована учеными из Института славяноведения РАН. С.З. Случ в первом номере журнала «Отечественная история» за 2004 год опубликовал аргументированную статью «Речь Сталина, которой не было». Автор убедительно доказывает, что не было не только сталинской речи, но и самого заседания Политбюро с подобной повесткой дня. Между тем именно на этой фальшивке в значительной мере основывается клевета, будто инициаторами войны с Германией были СССР и Сталин. Или якобы покоится еще где-то в уральской земле чемодан с «личным архивом В. И. Ленина», о существовании которого бывший руководитель его секретариата Е. Стасова «предупреждала товарищей из ЦК» в начале 60-х годов. И ведь непременно найдет его какой-то вездесущий Г. Рябов или Э. Радзинский. Пора заканчивать кормить общество и разными суррогатами исторической правды — мемуарами каких-то переводчиков, охранников, водителей, близких и дальних родственников великих людей прошлого. Чушь они порой несут, вроде той, что бывший шеф гестапо Мюллер после войны трудился в спецлагере на Урале, а Р. Валленберг сидел в одной камере со Штирлицем. Лично мне для постижения истины не нужны ни писательские изыскания В. В. Карпова, которого я глубоко уважаю и за его талантливые книги, и за достойно прожитую жизнь, ни откровенное паразитирование на малоизвестных эпизодах истории публицистов вроде Л. Безыменского, Л. Млечина или Ю. Фельштинского, ни воспоминания М. Горбачева, А. Яковлева или даже В. Болдина и В. Фалина. Вопрос серьезный, а поэтому — фокусы в сторону, давайте работать только с первоисточниками.