Ш из Б 2
Шрифт:
Пономаренко кричал что-то по СПУ, но Григорий сосредоточился на том, чтобы поймать в прицел «фоккер», что было довольно непросто, поскольку попутно экспат выполнял противозенитный маневр.
Вдруг раздался сильный удар. Машину подбросило, в кабине потянуло дымом и гарью. Подбили? Взрыв произошел где-то снизу, но каковы его последствия? Дивин хотел потянуть ручку на себя и вывести «илюху» из пике, но охотничий азарт переселил — проклятый фриц как раз удачно попал в сетку прицела.
— Получай, зараза! — Зеленая трасса пристрелочной пулеметной
«Фоккер» словно налетел на невидимое препятствие. Доля секунды и он вдруг клюнул носом, ударился в землю и совершил головокружительный кульбит. Экспат даже не успел ничего больше сделать, а враг уже лежал на спине, выставив на всеобщее обозрение серо-голубое брюхо. Готов!
Сзади барабанной дробью прогрохотал пулемет. Но оглядываться было некогда, Григорий вцепился обеими руками в ставшую чугунной ручку управления и, застонав от натуги, потянул ее на себя. А перед глазами уже совсем близко мелькали горящие «мессеры», сорванные маскировочные сети и клубы дыма, низко стелющегося над гитлеровским аэродромом.
«Ильюшин» дрогнул. Нехотя, словно делая своему пилоту великое одолжение, он начал задирать нос. Но медленно, слишком медленно! Неужели врежусь? Мысль промелькнула испуганным зайчишкой и тут же пропала. Закусив до крови губу, лейтенант упрямо тянул и тянул ручку.
Есть! Самолет низко, едва не задев землю, все-таки вывернулся и пошел вверх. Стрелок опять полоснул по кому-то, но Григорий не обернулся. Высота. Кровь из носу нужна высота! В ней сейчас спасение. Иначе точно во что-нибудь можно врезаться.
Шеститонная машина медленно, но уверенно поднималась вверх и Дивин рискнул отвлечься и огляделся. Внизу все горело, дымило, взрывалось. Зенитный огонь практически сошел на нет. Повсюду над аэродромом носились хищные силуэты «илов», выискивая оставшиеся очаги сопротивления и незамеченные ранее цели и клевали, клевали их, раздирая в клочья трассами пушечных очередей. На первый взгляд беспорядочно, но, на самом деле, очень четко, по заранее утвержденному плану. Каждый пилот хорошо знал, что именно ему нужно атаковать и не мешал товарищам.
Экспат обратил внимание, что самолетом стало труднее управлять. Он все время норовил завалиться на правую сторону и приходилось прикладывать дополнительные усилия, чтобы держать машину ровно.
— Командир, — окликнул его Пономаренко. — Нам крыло малость подправили. Назад-то долетим?
Григорий посмотрел на правую плоскость. Законцовка крыла топорщится рваными краями, в элероне зияет огромная дыра, обрывки перкалевой обшивки весело полощет воздушный поток и они колышутся точно ленты водорослей в воде. Да уж, сходил, поприветствовал «фоку»! Остается надеяться, что не зря рисковал и удалось прибить какого-нибудь
Экспат осторожно попробовал управление. Тяжеловато, конечно, но летит, летит «илюха». Значит, поживем еще.
— Не волнуйся, старшина, обедать будем дома.
— Кощей, на подходе очередная группа, — подсказал сверху ведущий «ястребков». — Уступил бы им место?
— Да не вопрос! — засмеялся Григорий. — Пусть поищут, вдруг мы что-то пропустили? «Сирени», выходим из атаки. Сбор.
Штурмовики начали собираться в походный порядок. Дивин торопливо пересчитывал самолеты товарищей, пытаясь понять, все ли на месте, не пострадал ли кто-то. Показалось, или за машиной Куприянова тянется слабый дымок?
— «Сирень-7», у тебя все в порядке? Выйди вперед, я гляну.
Лейтенант прибрал газ, пропуская ведомого. Мелькнуло бледное лицо стрелка, но вроде бы живой, панических сигналов не подает. Да и летчик спокойно поглядывает в его сторону. Что ж, тогда тронулись в обратный путь.
— Всем наблюдать за воздухом! — приказал Григорий. Прикрытие прикрытием, а об осторожности забывать не следует. Вывалится из облаков пара «худых» и даже мяукнуть не успеешь. Тем более, что фрицы сейчас, наверное, ох как злы!
На родном аэродроме после приземления Дивин, с согласия комэска, сразу же, пока не испарились из памяти все детали полета, собрал у капонира капитана летчиков и стрелков их эксадрильи.
— Докладывайте, кто что видел. Сколько мы ворогов сегодня уничтожили?
Все заговорили практически одновременно, перебивая друг дружку. Еще бы, такая удачная штурмовка! Правда, как быстро выяснилось, цифры сожженных немецких самолетов здорово разнились. В принципе, ничего странного в этом не было, ведь при столь массированной атаке неимоверно сложно за несколько секунд посчитать уничтоженные цели. Но зато все единодушно сходились в том, что им удалось взорвать большой склад боеприпасов и горючего.
— Урежьте осетра, — посмеивался лейтенант. — Если бы мы и правда склад разнесли, там бы сейчас извержение вулкана в миниатюре было бы. Небось несколько бочек с горючкой подожгли и все.
Но товарищи продолжали настаивать на своем.
— Хорошо, — сдался Григорий, — давайте дождемся проявки контрольных фотоснимков.
Отправив летчиков писать отчет, экспат вернулся к стоянке своего самолета.
— Что скажешь, Миша? — обратился он к технику. — Как моя ласточка, летать скоро будет?
Свичкарь поглядел на него с недовольством.
— Сегодня точно уже никуда не полетишь, — мрачно заявил он. — Да и завтра вряд ли. Тут работы нам привалило будь здоров. — Но, заметив, как расстроился лейтенант, поспешил утешить. — Не переживай, отремонтируем, будет лучше прежнего. Главное, лонжероны в порядке, а все остальное наварим, еще крепче «четверочка» станет! Ты иди, иди, не путайся под ногами.
— Добро, — усмехнулся Дивин и направился в штаб, дожидаться результатов фотоконтроля крайней штурмовки.