Ш из Б 2
Шрифт:
Лейтенант бросил прямо на кровать свой чемоданчик и туго набитый вещмешок, посетил туалетную комнату и спустился вниз. Худо-бедно, а за время полета и поездки в город с аэродрома он здорово проголодался. Оказалось, что он такой не один. Почти все летчики, с которыми он успел перезнакомиться во время короткого путешествия, тоже бродили у дверей, за которыми слышался призывный запах еды.
— Кого ждем? — с ходу поинтересовался Григорий. — Или нам туда дорога заказана?
— Молодец, «горбатый», сразу взял быка за рога! — засмеялся невысокий капитан-истребитель. — Чувствуется опыт штурмовок, ни секунды
— А то! — улыбнулся в ответ Дивин. — Так чего не заходите? Не знаю, как у вас, а у меня кишка на кишку протокол пишет.
— Майор должен талоны на питание принести.
— Понятно. Ребята, а из Москвы есть кто-нибудь?
— Тебе зачем? — спросил худощавый старлей с двумя «боевиками». — Ну, я — москвич.
— Да стрелок мой тоже отсюда, — объяснил экспат. — Просил к родителям зайти, весточку передать.
— Адрес-то какой?
— Сейчас посмотрю, — Григорий достал из кармана и развернул листок, на котором Пономаренко написал ему координаты. — Вот: улица Станкевича, дом номер двенадцать.
— Как же, знаю, — кивнул старлей. — Это рядом с улицей Горького. Не переживай, подскажу, как туда добраться. О, а вот и наш кормилец пожаловал.
К ним и в самом деле спешил штабной майор.
— Все собрались, товарищи? Замечательно, тогда прошу, — он гостеприимно распахнул дверь в ресторан. — Не забудьте, после обеда вас ждет маршал. Поэтому прошу не расходиться. Желательно, побыстрее привести себя в порядок и собраться у главного входа, за нами придет автобус.
В зале ресторана оказалось довольно много людей. Кто-то из летчиков успел разузнать что к чему и пояснил остальным, что здесь постоянно живут офицеры из штабов и воинских частей, размещенных в Москве. Даже прописка у них: «Площадь Коммуны, гостиница ЦДКА, комната №...» Ну и еще размещают командировочных и тех, кто приехал на награждение.
Григорий осмотрелся. Разумеется, среди обедающих преобладали военные. Большинство с погонами старших командиров и генералов. Но встречались и штатские. Даже несколько женщин в красивых платьях присутствовали.
Их группу поначалу встретили любопытными взглядами, но интерес этот практически сразу же угас. В самом деле, фронтовики в поношенном, линялом, выгоревшем на солнце полевом обмундировании здорово проигрывали на фоне лощеных, с иголочки одетых командиров. А экспат с его обгоревшим лицом и подавно вызвал у некоторых дам брезгливое отвращение. Одна из них даже что-то раздраженно сказала своему спутнику — моложавому полковнику с элегантной стрижкой. Тот нехотя оторвался от тарелки, косо взглянул на Григория и равнодушно пожал плечами. Дивин как раз в этот момент проходил мимо него и потому очень хорошо услышал, как полковник бросил:
— Да просто отвернись и не смотри на этого урода.
Экспат замер. Медленно повернулся и впился глазами в жующего командира. Тот с недоумением поднял голову. Хотел было сказать что-то, но вдруг осекся, поперхнулся и надсадно закашлялся, выпучив глаза. Схватился за горло, побагровел и судорожно попытался подняться, но рухнул обратно на стул. Его спутница истерически завизжала, начала звать на помощь. В зале поднялся форменный переполох.
Григорий криво улыбнулся и спокойно пошел дальше, искренне жалея о том, что не может пообщаться с этой парочкой по-другому.
— Что это с ним? — с любопытством спросил кто-то из летчиков, когда экспат уселся за отведенный им столик, с интересом наблюдая за тем, как набежавшая орда официантов пытается привести в чувство посиневшего полковника.
— Не знаю, — равнодушно ответил Дивин. — Должно быть, кусок слишком большой попался, вот и не смог проглотить. — Он хищно потянул носом. — Чем нас потчевать будут?
Аудиенция у маршала Новикова ничем особенным Григорию не запомнилась. Так, постояли в огромном рабочем кабинете командующего несколько минут и все. Маршал выглядел озабоченным, думал о чем-то своем и задал летчикам по паре дежурных вопросов: как зовут, из какой части, кто командир. Спрашивается, зачем вообще понадобилось отрывать его от дел?
Возле экспата Новиков, правда, задержался чуть дольше, чем у остальных. Окинул внимательным взглядом, в котором промелькнули искорки сочувствия.
— Как здоровье, лейтенант, жалобы имеются, в полете не тяжело?
— Никак нет, товарищ маршал! — вытянулся в струнку Дивин. — Допущен к летной работе без ограничений.
— В самом деле? — недоверчиво прищурился Новиков.
— Я же урод, а не инвалид, — широко улыбнулся Григорий, вспомнив полковника из ресторана. — На умение орудовать ручкой управления и жать на гашетку моя не слишком презентабельная физиономия никак не влияет.
— Молодец, — одобрительно засмеялся Новиков, — за словом в карман не лезешь. Узнаю штурмовика! Что ж, воюй и дальше так же успешно, как теперь, — он крепко пожал экспату руку и перешел к следующему летчику.
После возвращения в гостиницу Дивин решил немного прогуляться на сон грядущий. Походил перед входом, раздумывая, куда бы пойти, а потом не спеша двинулся в парк. Но пройдя всего несколько метров вдруг наткнулся на старика, мирно дремлющего на раскладном стульчике возле маленького столика, на котором лежали книги. Экспат остановился. Названия большинства из них ни о чем ему не говорили, но вот одно...
Григорий с улыбкой взял в руки пухлый том и громко прочитал вслух:
— «Крымская война».
— Интересуетесь трудами академика Тарле? — вежливо поинтересовался мигом проснувшийся старик, наклонив по-птичьи, набок, голову со смешным венчиком седых волос на макушке.
— Знакомая одна интересуется, — честно ответил Дивин. — Даже шапку-маску мне специальную для холодного времени из шерсти связала — рассказывала, будто английские солдаты во время Крымской кампании придумали. «Балаклава» называется, не слышали?
— Как же, знаю! — оживился старик. — А эта ваша знакомая, она что же, историк?
— Подавальщица в нашем полку, — развел руками экспат. — На историческом факультете она до войны училась. Но решила вот на фронт пойти. Как думаете, эта книга для нее хорошим подарком будет?
— Ну, если только этот конкретный период времени ее на самом деле интересует, — осторожно сказал продавец. — Надо же, подавальщица-историк! — он удивленно покачал головой. — Какой причудливый фортель иногда выкидывает время.