Шабашка Глеба Богдышева
Шрифт:
– - Так ведь не закроет наряды...
– - Ну и хрен с ними!
– - равнодушно сказал Глеб, ковыряясь у сайгака в брюхе.-- Тебе не закроют, зато Мане пенсию дадут!.. Не пиши. Бога побойся, как верующие говорят... На, зарой временно...
Глеб протянул Юле завернутые в целлофан сайгачьи внутренности.
– - А Билов чего? __ Сначала, как ты, говорил: не пиши, а как Васька про наряды сказал, сразу --пиши.
у _ Понятно... Во, в шею!..-- Глеб протянул Юльке на ладони картечину.-- И чисто!
– - Маленькая... _ Хва-а-а-тит... А из головы чучелу сделаю
– - Васька говорит: тыщи полторы.
– - Правильно говорит: на полторы наработали. Закури мне, только фильтру оборви.-- Юля прикурил сигарету, всунул ему в рот.-- Я бы не писал... Все пропито, кроме чести!..
Ободрав сайгака, Глеб отмотал от рулона кусок рубероида, расстелил и на нем стал разделывать тушку. Юля сидел в стороне и молчал.
Глеб разделал сайгака, вытряхнул рюкзак прямо на землю, сложил в него мясо и заложил в кирпичи. А кровь закидал.
Разбудила их мешалка.
– - Э-э-это, час-то который?
– - протирая глаза, спросил Глеб.
– - Полвосьмого,-- ответил Васька.-- Сколько могли -- не будили. Мясо где?
– - В рюкзаке,-- Глеб показал на кирпичи.-- А Билова чего нет?
– - Уксус ищет. Шашлык хочет заделать,-- Васька потормошил Юлю.-- Машина в девять на мост пойдет. Не забыл?
Юля встал, умылся возле мешалки и потянулся за рукавицами...
– - Ты чего? Не успеешь...-- Шевеля губами, Васька загружал мешалку: две лопаты цемента, шесть песка.
– - Я не буду писать.
– - Не понял,-- Васька замер с лопатой в руках, так и не высыпав песок в мешалку.-- Мы же вчера говорили...
– - Он трезвый был,-- пробурчал Юля, не глядя на Ваську.-- И все.
– - Не-ет, не все,-- четко, по складам произнес Васька и всадил лопату в песок.-- Кому вред, если ты напишешь?
– - Мане.
– - Какой еще Мане?!
– - заорал Васька.-- При чем здесь Маня?!
– - Мане, жене его... Ей пенсию дадут, если трезвый...
– - А-а-а!.. Тут Глебушка поработал! Божий человек!..-- Васька обернулся к Глебу: -- Вы чего, ошалели? Помер он. Все! Поезд ушел! А денег не будет! Нам не будет! Ясно?!
– - И не надо,-- проворчал Юля.
– - Тебе не надо!
– - взвился Васька.-- У тебя папашка с мамашкой!.. Полмашины отстегнули и еще дадут!.. Подохнут-все твое! А я?.. У меня две девки!.. А у Билова трояк!.. Вон он пришел, скажи ему, что писать не будешь...
– - Действительно,-- пробормотал Билов, не глядя на Юлю.
Юля обернулся к Глебу:
– - Глеб...
Глеб уже умылся из шланга и теперь вытирал лицо подолом рубашки.
– - Билов, хочешь, я тебе расскажу временно, какой у тебя расклад мыслей был... про это дело? Поначалу ты был против, чтоб писать. Мол, не по богу. Это когда разговора о деньгах не было. А как деньгой запахло, ты по ней затосковал и по-другому стал думать.-- Глеб натянул рубашку на мизинец и покрутил в ушах.-- Какое, мол, ты имеешь морально-христианское право своим детям недодать... Трем... Мол, ты перед богом за них ответствен... А за Егорыча, за одного, тебя бог простит временно...
– -
– - отрезал Васька.-- Пусть Юлька пишет. А получим деньги -- вы свои пайки Мане отошлете. Всего делов. Можете и венок выслать... Пожалуйста... Так что пиши, Юль.
– - Не буду!
– - Не будешь?!
– - заорал Васька.-- Ну и... с тобой! Зину Васька нашел в конторе. Она сидела за машинкой и что-то печатала двумя пальцами.
– - Чего тебе?
– - она раздраженно тыкнула пальцем в клавишу.
– - Михайлов писать объяснительную не хочет.
– - Почему?
– - Зинка подняла голову от машинки.
– - Маню жалеет, жену сварного... Пенсию не получит...
– - Чего-чего?
– - Зинка сморщилась, подалась вперед.-- Вот тоже!.. Тьфу! Ты знаешь, что Рафу будет?.. Ну, Карееву, если Михайлов не напишет? Посадить же могут! Ты хоть сказал ему?..
– - Говорил...
– - А ты знаешь что, Василий?
– - Зинка поманила его поближе к столу.-Поезжай-ка сам на мост. Поговори с Кареевым. Понял?
– - Она взглянула на часы.-- Машина сейчас пойдет... Успеешь.
– - А вы Глеба попросите напечатать!
– - уже в дверях сказал Васька.-- Он быстро умеет, по-слепому. Васька появился после обеда.
Билов с Юлей заканчивали белить. Глеб возился в коровнике.
– - Порядок,-- негромко сказал Васька.
– - В отношении?
– - спросил Глеб.
– - Извести хватило?
– - Хватило...
– - Ас той стороны?
– - Как в лучших домах!--отозвался снаружи Билов.-- Над воротами только... Поешь шашлычку... Васька обошел коровник. И настроение у него окончательно выпрямилось: хорошо слепили -- лучше нового.
– - Вот та-а-ак,-- довольно протянул он.-- Не упадет, Глеб.
– - Постоит временно! Теперь только шифером покрыть. Когда шифер будет? в
– - Вроде завтра обещали,-- ответил Васька.
– - Директор!
– - крикнул Билов.
"Волга" остановилась у самых ворот. Из-за руля вылез директор, с другой стороны -- Зинка.
– - Ну что?
– - негромко спросила она.
– - Угууу-у...--довольно промычал директор.--Следила?
Зинка кивнула. Директор прошелся вдоль стены, пощупал ее...
– - По два контрфорса на стену -- покрепче будет... А так -- нормально. Поехали, Зинаида Анатольевна! Машина прошла несколько метров, остановилась. Зинка вылезла.
– - А ты поплачь!
– - сказала она, подойдя к Ваське. Тот отвернулся.
– - Ну, хочется ему, что теперь?! Директор! Кладкито на пару дней -- не разговор. Другое, скажи, плохо: кирпича нет!.. Студенты свой не дадут...
Зинка примолкла и постучала пальцами по влажной стене коровника.
– - Придется в печь лезть... В горячую... Кирпичного завода, по сути, не было, одно название. В сарае из горбыля стояла формовочная машина. Из щели в машине выдавливалась серо-зеленая, как пластилин, полоса, специальная сечка рубила ее на куски, и сырые кирпичи ехали на транспортере в барак -сушиться. Метрах в пятидесяти от барака две огромные, в три роста, ямы -печи.