Шаг к бездне

Новак Катя

Тут же надрывно взвыли сигналы новых прибывших машин. С воем приехала полиция — на этот раз настоящая, а не «купленная» кем-то из верхов. У ворот склада заблокировали въезд два патрульных авто, следом подъехал микроавтобус. Из него вышли оперативники с нашивками министерства внутренних дел. В их головной машине распахнулась дверь, и из неё степенно, с лёгкой хромотой, выбрался полковник Гончаров.

Илья шатаясь, шагнул к нему и только сейчас заметил позади полицейских медиков, которые кинулись к раненым и уцелевшим.

— Полковник?! — вырвалось у Ильи,

когда Гончаров встал напротив него.

Гончаров провёл взглядом по выгоревшим ангарным стенам, людям, корчащимся на земле, и наконец остановился на Илье:

— Мне сообщили, что вы устроили жуткую перестрелку на складе. Так вот… что я вижу? Склад горит, ахотинские структуры разгромлены. Я отдал приказ уйти в тень — сейчас не время давать новые поводы для прессы. Я вышлю людей, чтобы вас забрали. Но… Славин всё ещё на свободе, Илья. Он опасен.

Илья вымученно провёл рукой по волосам:

— Опоздали вы. Анну… Анну украли.

Повисла короткая пауза; в радиоэфире лишь шуршали какие-то команды. Гончаров медленно выдохнул и сказал глухо:

— Я… сожалею. Но мы сделаем всё, чтобы её вернуть. Держитесь.

Он дал понять, что дальнейшие переговоры сейчас бессмысленны. И хотя у него была ещё масса вопросов к генералу, Илья покачнулся и отступил. Он чувствовал, как по вискам катится холодный пот. Перед мысленным взором вставала сцена, как Анну тянут в чёрный внедорожник, как она обмякла под действием снотворного. Чёрт, какой же он болван — не уберёг её!

Его бойцы, кто ещё мог стоять на ногах, молча окружили Илью. Пахло порохом, оплавленным металлом, смертью. Склад окончательно превратился в пламенную ловушку, время от времени изнутри раздавались хлопки: горело и детонировало всё, что ещё горючее.

— Что будем делать, капитан? — спросил один из бойцов, переводя дыхание.

Илья посмотрел на них: все в крови, измотанные, у одного перебинтована рука, другой хромает. От них пахло порохом и гарью, а в глазах читалась одна общая эмоция: горькая, надрывная пустота. Илья опустил голову, пытаясь совладать с отчаянием и яростью. Наконец, задыхаясь, он прошептал:

— Вытащим её. Любой ценой.

Глухое «так точно» прозвучало над обгоревшими обломками склада. На их фоне, в тревожном зареве огня, силуэты Ильи и его группы выглядели чёрными тенями — суровыми, надломленными, но всё ещё готовыми продолжать борьбу.

Весь этот ад уже позади, но впереди предстояла ещё более страшная схватка со Славиным, который увёз Анну в неизвестность. Илья крепче сжал оружие и запрокинул голову, всматриваясь в багровое небо. Он знал: ради неё готов пойти на всё, даже если придётся раздавить любую преграду.

Медики грузили изувеченного, но живого Ахотина в машину скорой помощи — в беспамятстве, со страшными ожогами. Гончаров, переговорив с офицерами, бросил на Илью взгляд:

— Больницы его не спасут от правосудия. Но пока пускай лечится. А мы… постараемся вернуть твою Громову, Стрельцов.

Илья лишь коротко кивнул, чувствуя, как внутри него зреет решимость, сжигающая всё на своём пути. Как только он оправится,

снова пойдёт на охоту. На этот раз — за тем, кто осмелился отнять у него самое дорогое.

А пока нужно было проверить, как там отец. Он увидел, что Кравцова и Фёдора Ивановича грузят на носилки скорой помощи и бросился туда.

— Как ты, бать?

Фёдор вздохнул, стараясь не терять сознание:

— Мальчик мой… ты ведь… Миронова… похоронил.

Илья судорожно сжал кулаки. Картинка с умирающим Мироновым перед глазами опять обожгла сердце. Но нужно жить дальше, нужны решительные действия. Он отогнал воспоминания.

— Отойду на секунду, — глухо сказал он.

Выйдя на пару шагов в сторону, он сжал приклад оружия, опёршись на машину. Перед его глазами всё ещё танцевали огненные всполохи, в ушах стоял шум крови. Сколько потерь, какое безумие…

Если бы не тёплое прикосновение чьей-то ладони к его плечу, он бы, возможно, замер там, погрузившись в тяжкие мысли. Обернувшись, увидел Романова с перевязанной ногой, тот окинул Илью взглядом, полным сочувствия.

— Кэп, — сказал Романов, — я знаю, что вы чувствуете. Но мы ещё живы, и у нас есть шанс. Анну не убьют, Славин хочет её использовать.

— Да, — глухо выдавил Илья. — Но представить, через что ей придётся пройти…

Он прикрыл глаза. Тишина казалась оглушительной. Где-то вдали завыли новые полицейские сирены или пожарные машины, спешащие к складскому комплексу. Но Илье было уже не до того: его мысли были черны, словно сама ночь.

— Гончаров нам поможет, — добавил Романов. — Мы и сами не сдадимся. Всё-таки что бы про полковника ни говорили, он вас не бросит.

Илья коротко кивнул, пытаясь взять себя в руки.

Рассвет неуклюже пробивался сквозь рваные тучи, озаряя изуродованную территорию склада. Повсюду виднелись дым, гарь и рваные обломки конструкций. В этой зловещей картине эхом отдавалось недавнее сражение. Если присмотреться, можно увидеть обгоревшие корпуса машин, брошенные людьми M.A. Corp или Ахотина, и распростёртые тела. И никто уже не понимал, кто там друг, а кто враг.

Глава 12. В пентхаусе

Анна с трудом приходила в себя, словно выныривая из тягучего, вязкого сна. В ушах всё ещё стоял треск выстрелов, а перед глазами плыл мутный красный отсвет — эхо недавнего кошмара, когда её за руки и за ноги втащили в чужую машину. Тело ныло и ломило. Она пошевелила пальцами, проверяя, целы ли конечности. Ответом был тупой отклик боли в плече, но всё же двигаться она могла.

Когда зрение слегка прояснилось, Анна увидела над собой потолок, знакомый до болезненной оторопи: большие геометрические панели, дизайнерские светильники. Строгая и при этом роскошная комбинация, которую она когда-то считала чуть ли не вершиной стиля. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: это пентхаус Мити. Место, которое в прежние времена вызывало у неё трепет и удовольствие: они вместе ужинали здесь, проводили страстные ночи, обсуждали будущие планы… И теперь всё это обернулось холодным ужасом.