Шаг сквозь туман
Шрифт:
коридор вышла женщина лет тридцати пяти и обратила на нас внимание.
– А это кто ещё кто? – возмутилась она, – а ну, давай отсюдова! Это наша
квартира!- грозно, нахмурив брови, двинулась на меня, старясь вытеснить за
порог.
– Ничего себе, заявочки! Вот так бомжами и становятся. Из своей собственной
квартиры гонят! Я поняла, что, если не предприму решительных действий, то
ночевать нам, скорее всего, придётся на улице. Посему, не обращая на
женщину
гостиную, где за моим любимым столом сидели два мужика и распивали, так
называемый «первач». Я решительно подошла к столу, предварительно
прихватив из буфета чашку, взяла бутылку, плеснула себе самогона и залпом
выпила, успев отметить удивлённые взгляды мужчин, устремлённые на мою
героическую личность. Знали бы они, что в свою студенческую пору и не
такое пойло приходилось пробовать.
– Ты, это чегой-то?- изумился один из мужчин, - ты, это, того, зачем у нас
литраж уменьшила? Тепереча Витёк, - он указал на своего собутыльника, - не
доволен будет, а когда он недовольный, то ужасть какой буйный.
Этот самый Витёк, который недоволен будет, сидел весь из себя поникший и
грустными глазами провожал очередную порцию горячительного, которую я
снова налила себе в кружку.
– А закусон где?
– невинно поинтересовалась я.
– Тебе исчё и закусон подавай, лярва!
– разъяренной фурией влетела в комнату
женщина, минутой ранее старавшаяся вытеснить меня из квартиры.
– А ты, кобель проклятый, - накинулась она на мужчину, который так
возмутился моими поползновениями на самогон, - уже проституток домой
водишь! Не успели заселить, как твоя полюбовница тут как тут!
Женщина замахнулась полотенцем на мужчину, тот как-то сразу сник и
буквально проблеял:
– Галюшенька, ты не так всё поняла! Я енту бабу впервой вижу, ну,
Галюнчик!
– Это точно?
– сменила гнев на милость Галина, - не врёшь? А то твоё
хозяйство кобелиное выдерну и на улицу выкину!
– А ты чего стоишь?
– мужчина повернулся ко мне, - вишь, семья рушится,
скажи чего, а то самогон выхлестала будто воду какую, хлеб сожрала и стоит
себе, как столп египетский! Скажи, что не моя ты полюбовница, а то Галка
точно меня мужской силы лишит.
Выслушав эту тираду, я рассмеялась, чем привела всех присутствовавших в
полнейшее недоумение. Галина, по всей видимости, хотела что-то сказать, но
тут послышался шум из коридора.
– А это чегой-то?
– удивилась она, - что, ещё такое?
Выглянув в коридор, она всплеснула руками.
– Боже мой, тут мужик какой-то валятси! Не дышит
Вот ведь дура! За разговорами и выяснениями, кто здесь главный, совсем
забыла о своих попутчиках!
– Не, вроде, дышит, - раздался голос Виталия.
– Ой, а здеся и двое детишек! Твои, что ли? – удивлённо спросила Галина,
обращаясь ко мне.
– А мужик кто, муж али хахаль?
Я не ответила, а попросила помочь перенести Виктора на кровать.
– Чегой-то с ним?
– решил прояснить ситуацию Никифор, муж Галины, -
кровищи-то натекло!
Уложив Виктора на кровать, я попросила Галину принести горячей воды,
сама разорвала чистую простыню, чтобы сделать перевязку. Виктор вновь
потерял сознание, сказывалась большая потеря крови. Галина, ещё недавно
грозившая прибить своего мужа и разобраться с наглой бабой, то есть со
мной, засуетилась, стремясь всеми силами помочь. Когда с перевязкой было
закончено, а Виктор заснул, мы все прошли в гостиную. Детей Галина повела
на кухню, положила им каши, всё время причитая:
– Ой. Какие же вы маленькие, голодные наверное, ешьте, ешьте.
Вскоре Миша и Настя, наевшись, заклевали носами.
– Умаялись, сердешные! Пойдём отведём детишек спать, - Галина взяла за
руки Мишу и Настю и отвела в мою бывшую спальню.
Мы раздели детей и уложили на диван. Устав от всего пережитого за день, те
моментально уснули. Галина с умилением смотрела на них.
– Моему бы сейчас годков пятнадцать было бы, но не судьба. Пропал
Гришаня.
– Как пропал?- удивилась я.
– А так и пропал. Мы же не городские, сюды приехали как раз накануне
войны, ехали-то долго, всё поездом. Так вот на одной станции побёг мой
Гришка кипяточку принестиь, а поезд, возьми, да и тронься, поехал, значица.
Смотрю, сынок бежить с чайником в руке, уже и до вагона добёг, да
запнулся, видать. Поезд от и уехал, а он там остался. Мы с отцом уж искали,
искали, но так ничего, как сгинул сынок наш. Как думаешь, жив? Ему тогда
десятый годок шёл.
– Думаю, жив ваш Гриша. Свидитесь ещё.
– Спасибо, хоть я уж и отчаялась свидеться с ним. А ты счастливая, у тебя,
вишь двое, пацан - да девка. Береги их. Смахнув слезу, Галина прошла в
гостиную. Я последовала за ней.
– Ну что, давай за знакомство, - предложил Виталий, тот самый, что буйный
очень.
– Ты это, на Петровича то вниманья не обращай. Пустозвон он.
– Тебя-то как звать?
– спросила Галина.
– Светланой родители нарекли.
– Вот и лады, давай за тебя, мужика твого и за детей.