Шаг сквозь туман
Шрифт:
Восемь человек. Многовато для одного автомобиля, все не поместимся. Я
предложила в первую очередь отправить Никифора с сыном. Вера с мужем
хотели заглянуть в свой особняк, но я им рассказала, что там произошло, и
они решили повременить с визитом. Мы помогли Никифору донести сына до
машины, Григория уложили на заднее сиденье, Никифор сел туда же, рядом с
ним Александр, а я – за руль. Остальным пришлось добираться пешком.
– Скорее, скорее, –
общества стали появляться вооружённые солдаты.
– Стой, стой, кому говорят! – послышалось с крыльца.
Ага, как же, всю жизнь мечтали! В капот многострадально «Роллс-ройса»
ударила пуля. Руки задрожали, но мне удалось завести авто и мы, набирая
скорость, выехали за угол здания, тем самым избежав опасности попасть под
дальнейший обстрел.
Судя по звукам, доносившимся от здания ВЧК, нашим друзьям приходилось
несладко. Не дай бог, кого-либо ранят или снова отправят в застенки этой
опасной организации! Не успела я вывернуть руль, чтобы проехать на
ближайшую улицу, как к машине подбежала девушка, ранее
представившаяся дочерью профессора.
– Спасите! Кажется, я ранена, - прокричала она, зажимая рукой пятно крови
на правом боку.
– Сюда. Садись рядом со мной, - скомандовала я.
Едва девушка уселась на сиденье, из-за угла появились солдаты, и пули
весело зачирикали у нас над головами.
Медленно, слишком медленно! Хорошо, что шины были литыми, а то бы нам
не удалось вырваться. Внезапно раздался звук, который испугал меня, а из
радиатора вырвался целый фонтан пара. «Роллс-ройс» дёрнулся и замер.
Солдаты приближались с пугающей быстротой. Я выскочила из машины,
помогла Никифору, хорошо, что Григорий пришёл в себя и мог
передвигаться самостоятельно. Девушке было плохо. Из-за потери крови она
с трудом держалась на ногах, и я видела, что ещё несколько минут, и она не
сможет идти. Я схватила её за руку и, как мне показалось, быстро потащила в
ближайшую подворотню, за нами бежал Никифор с сыном и Алекесандр.
Лишь бы нам удалось спрятаться, лишь бы удалось! Я оглянулась, кое-где за
занавесками мелькнули испуганные лица, но тут же исчезли. Люди боялись,
как бы им самим хуже не было! А преследователи были всё ближе. Ситуация
складывалась патовая. Внезапно я заметила приоткрытую дверь в дальнем
конце двора-колодца. Поторапливая остальных, первой открыла створки и
пропустила своих спутников. Войдя в подъезд, мы замерли в полном
напряжении. Только бы нас не заметили! И тут до меня дошло, что нас могут
обнаружить по следам,
– Поднимаемся наверх,- скомандовал Никифор.
Легко сказать поднимаемся, когда двое из нас не то что ходить не могли, а
держались на ногах с трудом. Кое-как удалось добраться до третьего этажа.
Раненая девушка стала оседать на пол. Дальше нам не подняться. Можно,
конечно, оставить её здесь, а самим скрыться, но это как-то не по-людски.
Мы замерли в ожидании неминуемого ареста, когда одна из дверей,
выходивших на лестничную площадку, приоткрылась и в проёме показалась
седая голова.
– Господа, таки я понимаю, это за вами охотятся те неприятные люди с
винтовками. Скоро они будут здесь. Если вы не против, я бы пригласил вас к
себе.
Этого человека послал нам наши ангелы хранители. Естественно, мы
воспользовались его приглашением и незамедлительно прошли в квартиру.
Мужчина вышел на лестничную площадку, огляделся, что-то подобрал с
пола и только тогда закрыл за собой дверь.
– Проходите, прошу вас, - он указал рукой на дверь, видневшуюся в конце
коридора. Мы вошли в гостиную, обставленную современной, по меркам
этого времени, мебелью. В начале двадцатого века в мире царил так
называемый стиль «Модерн», известный своими вычурными формами. В
центре стоял массивный овальный стол, покрытый бархатной скатертью с
бахромой. По скатерти шли вышитые жёлтые цветы с причудливо
изогнутыми стеблями. Вокруг стола разместились стулья с высокими
сужающимися кверху спинками. У окна виднелся рояль с разбросанными на
нём нотами. Неподалёку от него довольно удачно вписался массивный
кожаный диван с подушками, в художественном беспорядке раскиданными
по всей поверхности. На стенах виднелось несколько неплохих картин, среди
которых я узнала работы Нестерова и Левитана.
Хозяин квартиры, открыв дверь, ведущую в спальню, предложил перенести
туда девушку, пребывавшую в беспамятстве. Гришу мы устроили на диване,
а сами уселись за стол. Старик подошёл к нам и представился:
– Профессор медицины Леопольд Станиславович Вишневский.
– Светлана Гольц, художница, - решила я не называть уже ставшего
привычным мне имени.
– Никифор, слесарь,- засмущался мой новый знакомый, - а енто мой сын
Гришка!
Профессор поинтересовался, что случилось с нашими товарищами. Я вкратце
всё ему объяснила. Он осмотрел Григория и вынес свой вердикт.
– Пневмония. Очень серьёзно. До утра может и не дотянуть.