Шаг в сторону. Часть 2

Никонов Андрей

— Я поняла, — Мила захлопала в ладоши, — вот что значила эта строка.

Ну да, «птица выберет число».

Шесть и один. Все искорки, кроме одной, погасли. А она, поднявшись в воздух и впитав конструкт с карты, обтекла со всех сторон портальный камень поисковым заклинанием. Прямо на браслете, который я носил не снимая, вдруг модуль одумается и примет кристалл за своего. А кристалл Силы проигнорировала.

— Надо же, Новгородское княжество, — хлопнул ладонью по столу Ирий, — Да это прямо рядом с нами, столько времени угрохали на то,

чтобы найти, и на тебе — кругами ходили. Ну что, Марк, отправишься с нами на веселую, неутомительную прогулку? Или браслет своей продай.

— Треть — моя, — помимо воли вырвалось. Вот она, жадность.

Ирий расхохотался.

— Даем одну часть от дюжины, Марк. Половину так и так нам деду отдать придется, по правде его печать-то, если не отдадим, против традиций пойдем. Треть наша, расходы опять же немалые мы уже понесли, пока бегали по городам да весям, а остальное тебе и Силе, мне кажется, так честно будет.

— Так и быть, только ради вас, друзья мои, — натянуто улыбнулся. — Договор?

— Договор, — Мила припечатала ладонь к листу.

— Договор, — подтвердил Ирий и проделал то же самое.

Ну и я шлепнул. Вот только ребята сидели довольные, словно сметаны обьелись, где-то они меня пересчитали.

— Только я на службе, — предупредил. — И еще женюсь.

— Да тут пара дней, — Ирий заворачивал печать в карту. Все по инструкции, так сказать, неизвестный составитель квеста на конкретику не скупился. — Доберемся порталом до Пскова, а там полдня пути по заповедным лесам, места не то что знакомые, но где найти проводника, знаю. С Епанчиным я договорюсь, отпустит. А потом обратно в Псков, там знаменитой наливочки брусничной отведаем — и по домам, богатство считать.

— А я со своей стороны перед Хомичем похлопочу, — Сила улыбнулся. — Сам бы хотел с вами отправиться, но не на Фила же дела текущие оставлять. Как на листе этом сказано — успеть до новолуния? Если отправитесь дня через три, на Трибога, то до 1 июня точно обернетесь, а раньше Росошьев все равно не обьявится.

— Чего тянуть-то, — видно было, что Миле невтерпеж, она аж ерзала на стуле. — Завтра с утра и в путь.

— Погоди, — попридержал сестру Ирий, — надо наших найти, Инвара с ребятами. С ними поспокойнее будет.

Я поглядел на Милу, она на меня, ясными своими голубыми глазами. А братец-то не в курсе.

— Найдем, — пообещала она. — Ну а если не найдутся, сами виноваты, без денег останутся.

Хомич, на удивление, мою командировку воспринял одобрительно.

— Ну и правильно, — заявил он, наблюдая, как я разливаю клюковку, чтобы ни миллиметра разницы. — Езжай, на Русь-матушку посмотришь, а то кроме Пограничья и захолустья нашего и не видел ничего.

— В Смоленске я еще был, — напомнил ему.

— Ну это не считается. Еще сотня-полторы лет, и тут тоже будет Смоленское княжество.

— И вы так просто об этом говорите?

— А что сделать, — Хомич вздохнул. — Удельные князья все больше из владетелей в слуг превращаются.

Раньше князь-то великий к их советам прислушивался, по любому важному вопросу совет созывал, а теперь только приказать может, и попробуй поперек пойти. Так и сохраняют видимость независимости, а пройдет лет триста, может пятьсот, и будет здесь как в Империи — один кесарь и толпа лизоблюдов. Ну да ладно, нам с тобой до этого не дожить. Так что возвращайся к июню, там и Росошьев вернется, глядишь, отпустит тебя к невесте пораньше.

— Ох, Модест Всеславич, прям по живому.

Хомич рассмеялся.

— А ты как хотел? Я ж говорю, меняется народ. Предка твоего, Всеслава, попробовали бы заставить что сделать супротив желания его. Осталось бы от Смоленска пепелище, а ведь не самым сильным колдуном твой предок был, хоть и из первых. Вы, молодые, не такие — если нужно, прогнетесь, где нажмут, отступите, и все норовите по-своему сделать, но не прямо, а с хитростью. Может, так и следует поступать. Молотком-то по твердому камню ударят, он расколется, а по гевейской смоле, так ничего ей не сделается, только молоток отскочит. Ты на старика не обижайся, а вот как наступит в твоей жизни момент, когда надо стать камнем, а не куском смолы, свои интересы отринув, потому что по-другому нельзя.

— Да чего там, — махнул я рукой неожиданно разоткровенничавшемуся старику. — От вас-то я плохого не видел почти. Ну кроме пыли на книгах, неужели заклинания на это нет?

— Есть, — согласился библиотекарь. — Выучишь, приходи.

Инвара Белосельский так и не нашел, не знал, у кого спросить надо, где кости искать. Так что наша дружная компания состояла из четырех человек — меня, Шуша и Белосельских. Кот в путь отправляться не возжелал, с птичкой, снова превратившейся в статуэтку, остался. Наверное, чтобы не пропустить, когда она снова в живую обратится, и вдоволь наиграться.

Колечко, которое мне Рада отдала, портал открывало, вот только недалеко и неохотно. Может сказывалась устаревшая технология, а может силенок не хватало у меня, но только до Северска и добивало. Так что с предложением услуг по переносу живой силы и техники я влезать не стал, хотя, чего там таить, хотелось впечатление произвести. А так — ранним утром вместе со всеми доехал до портальной станции, в компании встал в круг и оказался в Пскове. Вот в прошлой жизни не был там никогда, так хоть в этом мире побывал.

Городишко оказался захолустный, типа Жилина, Псковский удельный князь владениям своим много внимания не уделял, оставив все на тиунов, так что была псковская земля заброшенной и неосвоенной. Народ в основном селился в самом городе или в восточных землях, и огромные территории на юге и севере постепенно превращались в лесные заросли. Дороги, само собой, были. Две — одна вела из Новгорода в Полоцк, а другая — в Тверь. Сказывалась близость Пограничья, его граница проходила почти в десяти километрах от города, и на озерах приличный люд селиться отказывался.