Шаг вперёд, два шага назад
Шрифт:
Я вспомнила, как Мишка заприметил книжку и смог расшифровать пару иероглифов. Но Мишке, пока он работает на Стаса, я не доверяю.
И тут, словно знак свыше, Мишка ссорится со Стасом, попав ему под горячую руку, и лишается работы.
— Ань, он сейчас реально как зверь на всех кидается. Я, конечно, зная причину, где-то всё понимаю, но выдержать такой ежедневный прессинг никаких нервов не хватит. Он с утра пока всех не взбодрит по полной — до тех пор пока руки и голос дрожать у подчинённых не начинают — не успокоится. И это только вместо завтрака. А ещё обед, ужин и десерт. Понимаешь,
Жаловался Мишка, обсуждая со мной увольнение.
— И я ему прощал все выпады против меня. Но статью! — в голосе Миши слышалось искреннее возмущение. — Статью я простить ему не могу!
— Не волнуйся, Миш. Я поговорю с Пончиком. Ты отличный журналист, будем снова работать вместе одной командой — ты, Нина и я.
— Без Стаса, — погрустнел Михаил.
Да, Стаса из прошлого не вычеркнешь, он часть его, часть нашей команды. И я о нём беспокоилась, потому что слухи о его душевном состоянии меня не радовали. Я обратилась с этим к Аврелию. Всё-таки это его сын. Может, он может ему помочь по-своему. Зашаманит там, или настойку успокоительную какую приготовит.
— Всё нормально у него будет, не переживай, Аня, — я почувствовала скупую улыбку Аврелия. — Не сейчас, но в будущем. Ведьму он встретит. Настоящую, — хохотнул колдун. — Там такие страсти я вижу, ух. И счастье. Так что не волнуйся. А тебе я сейчас скажу, что вижу. Ты сейчас сомневаешься, доверять определённому лицу или нет. Отбрось сомнения, доверься.
— Спасибо! Вы не представляете, как вовремя. Гора с плеч, — поблагодарила я колдуна.
И подумала, что понаблюдала бы за отношениями Стаса и ведьмы. Горячая, наверное, парочка будет. Стасу, несмотря на всё, что нас разъединило, я желала только счастья.
К моему удивлению, Мишку Пончик на работу брать воспротивился.
— Он не доверяет ему, Ань, — пожала плечами Нина. — У нас сейчас трудный период. Стас, после того как Пончик взял тебя на работу, открыто объявил ему войну, и задавливает его на рынке как может.
Это я знала, поэтому даже предложила Починку покинуть редакцию во избежание больших последствий.
— Ты с ума сошла! — рявкнул Пончик. — Я, ветеран войны в Афгане, не сумею защитить девчонку и уступлю этому сосунку?! Хочет войны — будем ему война. Я-то воевал, в отличие от него. Иди работай и выкинь глупые мысли из умной головы. Ты же понимаешь, что ты лишь повод? Конкурентов он давит, вот и всё.
Я кивнула и ушла. Спорить с Пончиком, когда он в таком боевом настрое себе дороже.
А вот Мишку он решил не брать.
— Он думает, что тот засланный казачок. Типа на самом деле ссоры никакой не было, он под этим предлогом внедряется в нашу редакцию, собирает и сливает информацию шефу, — продолжила Нина. — И даже если сейчас и нет, то потом помирятся, как Стас его обратно позовёт, так и побежит. И всё ему выдаст на блюдечке.
— Это хорошо, что Мише придётся преодолевать препятствия для устройства на работу, — сказала я. — Он будет благодарен и обязан, если ты приложишь усилия, чтобы убедить Пончика, что тот ошибается.
— С чего бы? — нахмурилась Нина.
— Потому что мне нужен Мишка, с потрохами.
— Вот иди и охмуряй Пончика… А зачем? — не сдержала всё-таки
— Затем. Нин, Стас рассказал мне, с кем он был, когда вас застукала Вика.
Нинка испуганно вытаращилась. Побледнела. А потом закрыла лицо руками и разревелась.
— Ненавижу его, — просипела Нина между всхлипами. — Зачем меня бог ума лишил в тот вечер?..
Но виноват был не бог, а алкоголь. Была третья годовщина пропажи Васи Садовничего, которого к тому времени мы все уже похоронили (именно это воспоминание о Василии в тот момент и натолкнуло на то, что в итоге Алекс стал пропавшим журналистом). Оба — И Нина и Стас в тот вечер были в дурном настроении.
Стас накануне поругался с Викой, а в тот день и с вице-губернатором, Нина приготовила статью-бомбу, на которую из-за политических причин наложили вето. Запивали своё горе алкоголем, оставшись после «поминок» по Васе вдвоём в редакции. Общее недовольство положением дел плюс алкоголь толкнули их искать утешение от несправедливости мира в объятиях друг друга.
— Худшего секса в моей жизни не было, — простонала Нинка, закрыв лицо руками. — Ты уж извини, Ань, говорю как есть. Ты-то неопытная, да любовь глаза затмевает. Но любовник из него никакой.
Впрочем, удовольствия не получили оба. После того как всё закончилось, Стас пришёл в себя и обхамил Нину.
— Столько оскорблений я ни от одного мужика не слышала, — с обидой вспоминала Нина. — Подумаешь, герой-любовник. Ну, я естественно не сдержалась, тоже высказала, что ему особо гордиться нечем. В общем, поругались в пух и прах.
Оба пожалели, что эта связь была в их жизни. Вывод — алкоголь зло.
А потом ещё и оказалось, что их вместе видела Вика.
— Знаешь, о чём я больше всего переживала? Что ты узнаешь. Боялась, что если я расскажу, какой Стас козёл, ты встанешь на его сторону, и я тебя потеряю. Ты ведь в него тогда так слепо была влюблена. Видела только хорошее. А я из-за него не хотела тебя терять.
Нина снова закрыла лицо руками.
— Ненавидишь меня, да? — глухо и как-то безысходно спросила она.
— Нет, нисколько. Я из-за мужика тоже не хочу терять нашу дружбу. Но доверие…
— Пошатнулось, я понимаю. Если бы только я могла вычеркнуть тот вечер из своей жизни, я бы с удовольствием это сделала. Просто ты была в него влюблена, и я не хотела тебе делать больно. А потом вы вроде как расстались, и уже стало неважно. Хорошо, что ты в итоге за него замуж не вышла, — перекрестилась Нина. — Бог отвёл.
Я пожала плечами.
— Зато тайны ты хранить умеешь, в этом я убедилась, — усмехнулась я.
— Когда дело касается чего-то важного, умею, — ответила Нина такой же усмешкой.
— Тогда ты должна меня понять. Мне нужен Мишка. А зачем — это тайна, от которой зависят жизни многих людей и моё счастье.
— Хорошо, Аня. Я сделаю всё, что смогу, — пообещала Нина.
— Что у тебя с Пончиком? — поинтересовалась я.
Потому как Нина рассталась с Лилякиным после моей «свадьбы». «Я посмотрела на тебя и решила, что тоже не хочу идти замуж без любви», — сказала она. Лилякин был хорошей партией, и Нина тепло к нему относилась. «Но это не любовь», — вздохнула она.