Шаг вперёд, два шага назад
Шрифт:
Он полез в бардачок, а я иступлёно отрицательно замотала головой. Меня начинала колотить нервная дрожь.
— У меня в бардачке фляга, захвати. Да побыстрее.
И я побежала что есть мочи. На наше счастье, машина стояла цела, я схватила предусмотрительно упакованный в пакет одежду, кинула туда флягу, схватила ключи из замка зажигания, закрыла машину и прибежала обратно.
— Ты как? — выдохнула я, еле дыша от бега.
Но он и бровью не повел. Хладнокровно достал одежду и начал одеваться, раскутавшись из пледа. Я поспешно отвернулась. Через
— Вот теперь нормально, — он стоял одетый и уже открыл флягу.
Сделал несколько глотков и протянул мне:
— На, выпей.
Я сделала глоток, и глотку разодрало, будто я огонь проглотила. Я закашлялась.
— Что это?! — возмутилась я.
Внутри всё горело, язык щипало, глаза вылезали из орбит.
— Настойка на травах, фирменный рецепт, — он поднял вверх указательный палец. — Сейчас хорошо станет.
И правда, через минуту я почувствовала расслабление, огонь ушёл, превратившись в греющее тепло во всех частях тела. Стало так легко, словно я ничего не вешу и могу летать. Уж не наркотическое ли там чего, подумала я, но выяснять не стала, всё равно не ответит, да и какая уже разница.
Алекс в это время бродил около машины, заглядывая снизу, сел за руль, прислушался, пытаясь завести. Раз, другой. И завёл. Машины довольно заурчала, только примешивалось какое-то постороннее тарахтение.
— Конденсат скопился, и вода попала в топливо. Садись, поехали. Хотя нет, подожди, я её вытолкаю.
Он вытолкал машину за пределы ямы и велел садиться. Когда мы выехали на главную и остановились у его машины, он скомандовал:
— Сейчас мы быстренько, чтобы не привлекать внимания, возвращаемся по окружной с севера и встречаемся около стекляшки. Бросаешь свою машину, садишься в мою и обсуждаем. Договорились? Поехали.
Он легонько вытолкнул меня, потому что я была немного тормознутой, ещё не отошла от шока. Кое-как следя за дорогой, чуть не попав от невнимательности в аварию, я подъехала к стекляшке — так наименовался в народе двухэтажный магазин около рынка, второй этаж которого был сделан стеклянным кубом, прорыв дизайнерско-архитектурной мысли в семидесятые. Джип Алекса давно мелькнул передо мной своей жопкой.
Я немого побегала, прежде чем нашла его машину, уселась рядом. В его руке снова была открытая фляжка.
— Будешь? — предложил он мне.
— Нет, там какой-то наркотик, — отказалась я.
Алекс усмехнулся, сделал глоток и убрал фляжку в бардачок. Он повернулся ко мне и смотрел выжидательно, словно ожидая моей реакции на произошедшее.
— Это были оборотни? Там в лесу? — возбуждённо спросила я.
— Угу, — кивнул он.
— Почему они хотели меня убить?
— А вот в этом предстоит разобраться, — снова кивнул он.
— Ты спас меня, — посмотрела я него благодарно. — И при этом не убил меня.
Алекс удивлённо закашлялся.
— Зачем мне тебя убивать? Если я тебя спасать пришел.
— Я думала, когда ты чудовищем становишься, не контролируешь себя, — смущённо призналась я. — Хочешь всех вокруг разорвать,
— Я давно научился себя контролировать.
— Правда? — удивилась я.
— Правда.
— То есть ты тогда хладнокровно хотел меня убить? — невпопад спросила я.
— Когда? — нахмурился Алекс.
— Тогда, в парке. Когда я тебя впервые встретила.
— Я не собирался тебя убивать. Это тебе в голову пришло.
— А ты меня не разубеждал! — возмутилась я.
— Не видел причины. И так было безопаснее для тебя самой. Зверя дразнить не надо, — строго посмотрел он на меня.
— Ты!.. Как ты мог! Ты представляешь, сколько я боялась?! Как я боялась?! Да ты чудовище просто, — я набросилась на него с кулаками, он слабо отворачивался.
— Ну всё, Аня, прекрати. Откуда мне было знать, что ты там себе тогда напридумывала? Или мне надо было явиться к тебе на следующий день и попытаться разубедить в приписываемых мне тобою намерениях? Ты представь себе это. Я узнал о том, что я якобы покушался на твою жизнь только тогда, когда мы встретились на Хэллоуине. И вместо спасибо за спасённую тебе жизнь я получил порцию страха и презрения.
— Ты мог бы объясниться тогда.
— Не посчитал нужным. И всё, точка.
— Но тогда, ты замахнулся на меня, я помню, ты поднял лапу с этими ужасными когтями, — я поёжилась, а Алекс досадливо отвёл глаза. — Извини, я нехорошо сказала. Эта лапа уже дважды спасла мне жизнь.
Я схватила его руку, но он выдернул. И я прикусила себе язык.
— Алекс, извини, но я правда испугалась. Я думала, что ты…
— Ты вправе думать всё, что угодно, Аня, — раздражённо сказал он. — Всё, давай оставим эту тему. В конце концов, я действительно не Робин Гуд, а то напридумываешь себе.
— Нет, Алекс…
Я настойчиво попыталась взять его за руку, но он также настойчиво отвернулся. Ну ладно, придётся мне потом зализать его раны как-то по-другому.
— Ладно, оставим это, — согласилась я. — Итак, что мы имеем. Я задаю всем вопросы про лето 1996 года, все бледнеют, краснеют и меняют тему. Леонов так вообще постыдно сбежал. Марго зачем-то днём откровенничает, а вечером устраивает мне ловушку. Хотя я задала вопрос в самом конце. Возможно, до этого она откровенничала, потому что не ожидала моего вопроса. А потом он её испугал. Но она говорила, что у неё нет связей с оборотнями, и я ей поверила. Значит, есть? Или она кому-то сказала о моих вопросах, тому, кто имеет такие связи?
— Позвони ей.
— Что?
— Позвони по тому номеру.
Я достала телефон, набрала Маргаритин сотовый. Он был вне зоны доступа. И тут вдруг мне пришла простая мысль, до которой я почему-то не додумалась сразу.
— Слушай, она никогда мне не звонила с мобильного. И сама просила звонить ей только на домашний. Сотовый у неё был, чтобы как у всех, но она его терпеть не могла. У меня забит её номер на всякий случай, но ни разу мы с ней по нему не общались.
— Позвони на домашний.