Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
– Мой папа тоже кончал технический ВУЗ, только не в Ереване, а в Москве, - почему-то обрадовалась Инга. Но, вспомнив об отце, грустно добавила: - Жаль, что наши - советские, звания и степени нельзя привезти сюда с собой. Америка признает только свои собственные дипломы и лайсенсы.
– Увы. Хоть все мои знания при мне, здесь я пока ничто. Может быть поэтому я никак не могу решить, хочу я перебраться в Штаты или нет.
Инга нахмурилась. И, бросив взгляд на часы, заспешила:
– Ну вот, опять опоздаю на урок. Извини. Я побежала.
– Она вскочила и уже на ходу бросила: - Увидимся!
– не услышав и не заметив, сказал ли он что-нибудь
Однако, придя после следующей “пары” к cataring truck, она не увидела Гарри ни в очереди, ни за столом, ни где-либо поблизости, сколько не вертела головой. Мало ли, успокоила себя Инга, у него могли быть какие-нибудь неотложные дела. И потом они ведь не договаривались здесь встретиться. Наверняка он перехватит ее после занятий...Уроки кончились. Инга намеренно медленно шла по кампусу. Даже присела на ту скамейку, где они разговаривали утром, якобы для того, чтобы что-то отыскать в сумке. Гуляющей походкой дойдя до остановки, она пропустила свой автобус и 20 минут ждала следующего. Гарри так и не появился. Да это ведь и не обязательно, чтобы они все время пересекались в колледже, сказала себе Инга. У него теперь есть ее телефон. Он позвонит ей домой и пригласит куданибудь на вечер.
Дома, понапрасну прождав его звонка, она снова попыталась утешить себя: А кто сказал, что они должны встречаться каждый день. Один-два раза в неделю вполне нормально... Когда Гарри не появился в колледже и на следующий день, Инга всерьез забеспокоилась. Она ходила мрачная и серая, как грозовая туча, отказываясь отвечать на расспросы матери. Ссылаясь на то, что пишет эссе, она часами сидела у себя в комнате, уставившись в одну точку, кусая губы и ногти.
Карина приходила к ней каждый день в свободное от занятий и работы время, пытаясь морально поддержать подругу. Снова и снова Инга принималась вслух перебирать все детали своего кратковрменного романа, требуя, чтобы Карина анализировала вместе с ней каждую деталь, каждое оброненное им или ею слово. Что она сделала не так? Где допустила ошибку? Что могло оттолкнуть его? Наверное, он решил, что она легкомысленная, если позволила в первый же вечер целовать себя. Ведь он ереванский парень, а следовательно и психология у него отсталая, ереванская. Может ей не следовало торопить события и расспрашивать его, кто он и что он? Может он подумал, что она вешается ему на шею?
Карина считала, что нужно набраться терпения и ждать.
– Если ты его потеряла, значит уже потеряла, - говорила она.
– И никакие твои страдания ничего не изменят. Если он все же объявится - а я уверена, что он объявится!
– ты ни в коем случае не должна показать виду, что его отсутствие тебя задело. В любой ситуации нужно быть на высоте.
Глава 31
Что бы не делала Лана, чем бы не занималась, ее мысли постоянно возвращались к Натель. При всем желании она не могла поверить, что вмешательство дочери способно что-либо изменить когда речь идет о такой страшной, неизлечимой болезни, если даже муж, будучи врачом, бессилен помочь собственной жене. Может быть поэтому, боясь убедиться в верности своих опасений, Лана не могла себя заставить встретиться с Натель вторично.
Фотографии, оставленные колдуном, явились для нее благовидным предлогом преступить воздвигнутый ею самою барьер. Превозмогая внутренний трепет, она набрала записанный рукой Натель номер. Трубку долго не поднимали,
– Натель, это я, Лана. У меня для тебя есть кое-что интересное...
Она не успела договорить. Натель подняла трубку. Лане показалось, что голос ее звучит почти бодро. Хотя это, конечно, мог быть и наигрыш, защитная маска.
– Как хорошо, что ты дома! Мы могли бы встретиться?
– Она пыталась говорить, как ни в чем не бывало, будто ничего не произошло.
– Хочу показать тебе одни очень любопытные снимки. Мне нужна твоя консультация.
– Я сама собиралась звонить тебе, - отозвалась Натель.
– Где пересечемся? Что, если в каком-нибудь в кафе?
Она больше не приглашала к себе, и Лана теперь знала, почему.
– С удовольствием, отозвалась она.- Как ты относишься к Book Center на Brand? Там внутри очень милое кафе.
– Там очень людно. Лучше что-нибудь более камерное.
– Тогда в Starbuсks на Glenoaks.Там самый лучший кофе в Америке. И можно спокойно пообщаться.
– Договорились. Когда?
– Через час устроит?
– Без проблем.
С тяжелым сердцем Лана первой подъехала к кафе, заранее настраивая себя не замечать вида Натель, вести себя как прежде, непринужденно и легко. Посетителей, против обыкновения, было не много, и она смогла занять столик, располо- женный особняком в уютном алькове. На стульях с высокой ажурной спинкой мягкие подушечки - одна на сидении, другая - под спину. На стенах гобелены. На подоконнике и на круглом столе живые цветы. Заказав две чашки кофе экспресс, несколько видов пирожного и апельсиновый сок, Лана приготовилась ждать.
Натель пришла без опоздания и, заметив ее сквозь окно, помахала рукой. Лана обратила внимание, что держалась она прямо, не изменяя своей горделивой осанке, и одета была, как всегда элегантно.
– Привет, дружок. Ужасно рада тебя видеть, - наигранно беспечным тоном сказала она, появляясь в алькове. И, сев напротив, небрежно бросила на стол сумочку. На впалых щеках толстый слой пудры. Ярко накрашенные губы растянуты в улыбке. Добрую половину лица скрывают непроницаемо черные очки.
– Как я тебе нравлюсь?
– Мне ужасно нравится, что ты становишься прежней.
– Я пытаюсь казаться прежней, - поправила ее Натель.
– Что тебе отлично удается. И уже само это стремление радует.
– У меня появилось желание есть. Я даже прибавила в весе на три паунда.
– Натель, милая! Это же великолепно!
– Лана схватила ее за руки и от полноты чувств готова была расплакаться.
– А знаешь почему? Я поверила Виктории. Она перевернула во мне все вверх дном. Точнее будет сказать, болезнь опрокинула меня, а она снова поставила меня на ноги.
Они долго сидели молча, рука в руке, думая каждый о своем, и в то же время - об одном и том же. Улыбчивая официантка принесла заказ.
– Гм! Какие аппетитные пирожные!
– Натель втянула ноздрями аромат корицы с ванилью.
– Пожалуй я съем одно.
Со счастливой улыбкой Лана наблюдала за подругой, отправлявшей в рот ложечку с воздушным кремом. Но, решив, что не стоит больше заострять внимание на ее здоровье, полезла в сумку за фотографиями:
– Вот то, что я хотела тебе показать. Что ты об этом скажешь?