Шаги навстречу
Шрифт:
— Дома.
— Она… спустится? Я хотел ей сказать, что надеть на свидание.
— Неужели ты думаешь, что она все еще куда-то с тобой пойдет?
Тэннер сбит с толку.
— А почему бы нет?
— Я думаю, ты сам знаешь ответ. — Папа ведет переговоры дипломатично, насколько это возможно.
— Прошу прощения?..
— Сомневаюсь.
— Что-что?
Папа подходит ближе к двери, загораживая гостя. Но мы продолжаем все отлично слышать.
— Послушай, скажу предельно ясно. Вчера мы с тобой заключили устный договор, что ты не станешь лишний раз расстраивать Энн. А ты не просто
— Но я не…
— Прощай, Тэннер. — И папа закрывает дверь, не давая возможности Тэннеру что-то сказать.
Я вновь чувствую, как горят щеки.
— Это было грубо.
— Милая, ничуть не грубо. Поверь мне, я сдерживался.
Мама смотрит в окно.
— Он уходит? — спрашиваю я.
Она кивает. Я подхожу к маме и смотрю на оцепеневшую спину удаляющегося Тэннера. Время от времени он останавливается, оглядывается на дом и продолжает идти.
— Уф, избавились! — бормочет папа и возвращается назад к своим бутербродам.
— Мое сердце тоже разбито, — почти неслышно говорит мама.
— Из-за чего? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами:
— Я просто хотела, чтобы на долю Энн выпало хотя бы немного счастья. Жаль, что я здесь бессильна.
— Да, — шепчу я, когда Тэннер заворачивает за угол и исчезает из вида. — Я тоже.
Глава 32
Когда стали выдаваться свободные минутки, моей настоящей страстью стало чтение. Я проглатывала по меньшей мере по два романа каждую неделю, частенько зачитывалась до поздней ночи, желая узнать, что же произойдет в жизни главных героев, исполнятся ли их мечты, следила за любовными перипетиями. А потом пошла ко дну моя собственная дочь, ее вернули к жизни, и как приговор прозвучал диагноз: неизлечимая болезнь сердца. Нависшая угроза смерти. Какое-то время после всего этого я была слишком потрясена, чтобы читать. Позже с головой погрузилась в медицинские журналы, стремясь как можно больше узнать о состоянии здоровья Энн, выискивая крупицы информации, которые могли бы помочь врачам в ее лечении.
Но ничего из того, что я находила, не помогло.
В последнее время, когда впереди маячит пересадка, а существование нашего брака находится под большим сомнением, читать совсем не тянуло. Конечно, чтение книг помогло бы отвлечься от действительности, но мне сейчас больше хотелось бы окунуться в настоящую жизнь, а не затеряться в чьих-то фантазиях.
Когда я обнаружила на чердаке бабушкины дневники, страсть к чтению охватила меня с невиданной доселе силой.
Я закрываю очередной, прочитанный до середины, том и глубоко, протяжно вздыхаю в унисон своим мыслям.
— С тобой все в порядке?
Слова Делла напугали меня. Уже очень поздно, а я понятия не имела, что он еще не спит. Надеюсь, не я помешала ему своим чтением.
— Со мной все в порядке, — шепчу я. — Прости, что разбудила.
— Ты тут ни при чем. Все дело во мне. Мысли путаются, не дают уснуть.
— Об Энн и Тэннере?
— Да,
С тех пор как вчера утром приехал Делл, настроенный решительно все исправить, мы ни на шаг не продвинулись в этом направлении. Между криками на Энн за то, что связалась с парнем, и обвинениями в мой адрес за то, что это допустила, а потом необходимостью расхлебывать последствия, когда с Тэннером все оказалось именно так плохо, как он и предсказывал, у Делла совсем на оставалось времени сосредоточиться на нас.
Пожалуйста, Господи, пусть он не спит из-за этого… и помоги нам найти способ все исправить.
— В основном?..
Делл приподнимается на локте, чтобы видеть меня поверх разделяющей нас прикроватной тумбочки.
— Знаешь… недвижимость сейчас в цене. Как думаешь, сколько мы сможем получить за этот дом?
Я могла бы закричать… или заплакать. А может быть, и то и другое.
— Ты из-за этого не спишь?
Делл сухо смеется:
— Шучу-шучу.
— Ты чудовище.
— Ты права, так и есть. Я просто пытаюсь не вешать нос.
Я сажусь в кровати, чтобы лучше его видеть.
— Делл, пожалуйста, брось свои шуточки. Отношения между нами сейчас вряд ли вызывают смех.
Он тоже садится, опирается на изголовье кровати.
— Знаю. Прости. Я просто… не знаю, как начать.
А я знаю… надеюсь.
Опускаю взгляд на лежащий на коленях дневник.
— А давай начнем с чего-нибудь самого простого?
— Например?
— С вопроса. Если я задам тебе вопрос, ты ответишь мне честно? Хочу услышать правду.
Он кивает:
— Это я могу. — Не сводя с меня взгляда, он ожидает продолжения.
— Вопрос на самом деле очень простой, в продолжение нашего разговора по телефону.
— Я весь внимание.
— Хорошо. Делл… Ты меня любишь?
— Это и есть вопрос?
— Для начала.
— Люблю, — серьезно отвечает он. Я слышу в его голосе искренность и понимаю, что он не шутит.
— Отлично. Я тоже.
— Ты тоже себя любишь?
— Шутки в сторону, забыл?
— Прости, больше не буду. Еще вопросы есть?
Я вздыхаю и киваю одновременно.
— Следующий посложнее. Как ты меня любишь?
Он на секунду задумывается, потом отвечает:
— Конечно, меня к тебе тянет. Я ценю все то, что ты делаешь ради нашей семьи. Мне нравится, что ты всегда заботишься о нас и помогаешь нашим детям. И хотя в последнее время мы нечасто улыбаемся, мне очень нравится твоя улыбка. И твой сдержанный юмор — когда ты бываешь в настроении — заставляет меня лопаться от смеха.
— Все перечисленное — причины, почему ты меня любишь или что тебе во мне нравится. А я спросила: как ты меня любишь?
— Как?
— Да, как?
Еще более продолжительное раздумье.
— Ну… я каждый день хожу на работу, чтобы заработать для нас денег.
— Я это ценю. Значит, если ты больше не будешь меня любить — скажем, случится непоправимое и мы разведемся, — ты до конца жизни не будешь ходить на работу?
— Нет, конечно, буду.
— Тогда это не то, что ты делаешь исключительно из любви ко мне. Поэтому я задам вопрос еще раз: как ты меня любишь? Что ты делаешь, чтобы показать мне свою любовь?