Шаги по воде
Шрифт:
…Я стояла на пороге спальни, с трудом соображая, что должна сделать. Кажется, раздеться… Мне показалось, я слышу легкий шелест… едва уловимый холодный сквознячок коснулся щеки… Беззвучные шаги в прихожей набатом прозвучали в ушах… На пороге комнаты появился мужчина… словно из воздуха… У меня не было сил даже закричать. Он смотрел на меня белыми глазами на странно-багровом лице… Чтобы не упасть, я с силой вцепилась в дверную ручку и почувствовала боль – кажется, сломался ноготь. Это привело меня в чувство, и я метнулась через гостиную к балкону. Мужчина издал какой-то звук… похоже, сказал что-то.
…Белоглазый сзади, совсем близко, бормотал какие-то слова, которых я не понимала. В голове моей вертелся огненный шар, готовый взорваться. Я резко повернулась – мне пришло в голову, что, если удастся проскочить назад в комнату, я захлопну балконную дверь и…
Я уперлась руками ему в грудь и изо всех сил толкнула. Он перехватил мои руки… Его пальцы были холодны, как лед. Я попыталась вывернуться, но он держал крепко и тянул меня к себе… В это время раздался звонок в дверь. Еще и еще… Белоглазый дернулся и застыл, прислушиваясь. Он отпустил мои руки, и я метнулась к двери. В голове билась невнятная мысль – скорее, скорее… если удастся… выскочить, он останется на балконе…
Мне почти удалось достичь двери, но тут я споткнулась, налетела на стену плечом и закричала от боли. В этот миг Белоглазый вцепился в мое ушибленное плечо и рванул к себе. Он не рассчитал силы. Полуживая от боли и ужаса, я стремительно отлетела назад и ударилась спиной о его грудь. Пытаясь освободить плечо, извернулась и оказалась лицом к лицу с моим мучителем. В следующий момент я с силой отпихнула его от себя. Кажется, я что-то кричала… Он покачнулся, взмахнул руками и тяжело осел на хлипкие ажурные перила…
Трезвон из прихожей прекратился. Теперь оттуда доносились глухие удары – там решили наконец высадить дверь.
Балконные перила угрожающе трещали… Кажется, я снова толкнула его… Не помню! Действие разворачивалось само по себе, неотвратимо, как в ночном кошмаре, и от нас двоих уже ничего не зависело. Белоглазый опрокидывался назад, лишенный опоры, беспорядочно шаря руками в воздухе. Его отчаянный крик резанул уши, и я закрыла их руками. Это последнее, что я помню…
…Пришла я в себя на кушетке, рядом сидел капитан Астахов. «Он жив?» – спросила я. Капитан покачал головой. Я закрыла глаза. Из темноты выплыл Белоглазый, взмахивающий руками, словно защищаясь… он запрокидывался все дальше и дальше… исчезла голова, мелькнул острый кадык… И сразу же пустота – только зияющая брешь в балконной ограде… И заключительный аккорд – тяжелый глухой звук удара далеко внизу. Я заткнула пальцами уши…
…Люди двигались вокруг, негромко переговаривались. Бил по нервам пронзительный звук сирены – не то полицейская машина, не то «Скорая помощь», – совсем близко, на соседней улице, бесконечно долгий, выматывающий. Сквозняк гулял по квартире – все двери были нараспашку.
…Кто-то, видимо врач, заглядывал мне в глаза, оттягивая веки – чему я вяло сопротивлялась, щупал пульс, поил сладковатой жидкостью с неприятным, смутно знакомым запахом. «Наверное, яд, – подумала я. – Хорошо бы…»
– Где Саша? – спросила я, но мне никто не ответил. А может, не услышал – после моих воплей горло саднило и пропал голос. Наверно, мне только показалось, что спросила.
– Вы можете говорить? – настойчиво повторял кто-то.
– Могу, – прошептала я, отодвигаясь.
Открыла глаза. Капитан Астахов смотрел на меня жестко, и нетерпение стыло в его глазах. Он проявил сочувствие, оказал помощь несостоявшейся жертве, вызвал врача, а теперь – хватит, говори наконец, что произошло! Я не узнала его голос. Что со мной?
– Ксения Валентиновна, – приступил он к делу, – вы помните, что случилось? Как этот… Как Белоглазый попал в квартиру? Он что, прятался здесь?
– Он пришел, – ответила я. – Сразу же… после вас.
– Вы сами впустили его? Может, вы приняли его за Урбана?
– Нет, – прошептала я и закрыла глаза.
Капитан был мне неприятен, а его подсказки – просто дурацкими. Я не хотела с ним разговаривать и притворилась, что уснула. Или потеряла сознание. Астахов снова потряс меня за плечо – похоже, он собирался получить ответы на свои вопросы любой ценой.
«Сейчас начнет пытать, – подумала я, – выкручивать ушибленное плечо».
Мысль эта показалась мне такой смешной, что я рассмеялась. Голова вдруг стала странно легкой, она поворачивалась вокруг своей оси, как воздушный шарик на нитке.
– Ксения Валентиновна, что здесь произошло? – раздельно произнес капитан. – Как он тут оказался?
Он гипнотизировал меня взглядом, как… Урбан с экрана телевизора свою аудиторию… престарелых… прекрасных дам и… пок… пок… Я все никак не могла вспомнить слово, хотя секунду назад четко представляла, что именно хотела сказать. Поклонниц!
– Где Саша? – спросила я.
– Сейчас придет, – ответил капитан, не вдаваясь в причины странного отсутствия моего… приятеля? Любимого человека? Бойфренда? Я снова захихикала. – Хотите кофе? – с надеждой предложил Астахов.
– И шампанского! – подхватила я. – И женщин! И цветов!
– Ладно! – сказал капитан, как припечатал. – Лисица! – позвал он. – Сделай что-нибудь!
Лисица? Я представила себе большую рыжую лису, преданно смотрящую в глаза капитану. Они что, используют лис вместо собак?
– Она же еще живая, – ответил кто-то, кажется, из кухни.
– Пошути у меня, – буркнул капитан.
На пороге появилось еще одно действующее лицо – жизнерадостный мужчина лет шестидесяти с маленьким морщинистым лицом.
– Как тут моя красавица, в порядке? – пропел он, беря меня за руку.
– Вы – лисица? – спросила я, рассматривая его.
– Лисица, – ответил он жизнерадостно и погладил мою руку.
– Почему? – настаивала я.
– Почему? – Он задумался на короткий миг и ответил, осияв меня улыбкой: – Радостный зверь. Я не представляю себя ни медведем, ни зайцем. Лисица в самый раз.