Шаги в глубину
Шрифт:
— Я тут н-ни при чем, — сказал Дональд, сцепляя пальцы на столе. — ВИ «Телесфора» рассчитал оп-птимальную траекторию выхода из поля обломков. Мы п-просто шли одним курсом…
— «П-просто шли»? — передразнила я. — Вы мирно так себе шли, шли, и тут внезапно — «Тень», да?
Дональд замолчал, глядя куда-то мимо меня. Я прикинула, не дурачит ли меня парень — в духе «оглянись, дура», — а потом поняла: это он от ответа уходит. Нет-нет, так дело не пойдет, обормот. Я из тебя за «Тиморифор» все вытрясу.
— Не тяни. Почему у тебя на хвосте сверхдредноут ЕгоМеча?
Снова пауза, и стол уже кажется
— Але, придурок! — рявкнула я.
— Это, м-может, сначала уйдем от него, а потом…
«Мимо».
— Обшивка уже заросла? — спокойнее поинтересовалась я. — Нет? Тогда у нас есть время на полюбовное выяснение отношений.
— Еще надо выйти из поля астероидов…
Я треснула кулаком по столу:
— Прекрати зубы заговаривать! Почему вообще это все произошло? Откуда «Тень»? Кто ты такой, сволочь?
— Я Дональд, — буркнул он. — «Т-тень»… Она привязалась.
«Трепло».
— Ну надо же.
— Д-да. У меня заказ. К-конфиденциальный, — сказал парень, подняв честный взгляд. — В шестнадцатой зоне я п-пересекся с «Тенью», те запросили мои данные и п-потребовали принять партию досмотра…
— Во-первых, гонево, — я нацелилась в него указательным пальцем. — Во-вторых, тупое.
— Но это п-правда! — вскинулся тот.
Я с сожалением смотрела на парня. Наивная физиономия и открытый взгляд. Увы, ты сегодня встретился с инквизитором, обормот. Голосовые модуляции и микромимику от меня никуда не спрячешь, а твое лицо и голос прямо орут: «Я врунишка! Я сейчас тебе такого нагорожу!»
— Это «не» правда, Дональд, — раздельно сказала я. — Выкладывай.
Он вдруг встал, и я напряглась: да, резака у него больше нет, но мало ли: корабль-то его.
— П-пойдем со мной.
«Что за новости?»
— Куда еще? — спросила я, поднимаясь.
— В т-трюм. Покажу груз.
— И на что он мне сдался?
— П-поймешь, почему я не пустил партию досмотра.
Это становилось интересно, к тому же взыграли инстинкты инквизитора, а если инквизитор и бывает бывшим, то инстинкты точно в увольнение не спешили. Я шла за худой сволочью, осматривала узкий коридор и понимала, что здесь все не так. Странный контрабандист на неимоверно крутом фрегате напарывается на «Тень», пытается уйти от нее, и сверхдредноут вместо того, чтобы послать по его следу каких-нибудь мелких сошек, сам бросается в погоню. Оно, конечно, действия ЕгоМеча неисповедимы… «И тем не менее, обормот врет мне, но надеется чем-то убедить. Это все странно, дико странно».
Я на всякий случай проверила оружие.
— Сюда.
Такого загаженного грузового отсека я никогда не видела. Здесь, похоже, не убирались отродясь: обломки органической тары, которая начала подгнивать, ворох странных тюков — о том, чтобы их закрепить, никто не подумал, и они рассыпались вдоль всего борта. Еще здесь имелся высокий бокс биологической защиты — эдакая цистерна с дверцей из непрозрачного стекла, кольцо оборудования у основания — и один здоровенный ящик с военной маркировкой.
Короче, я бы поисковую партию сюда тоже не пустила. Стыдно.
—
— Т-так трясло ведь, — буркнул Дональд. — И это…
— А принайтовывать грузы ты никогда не пробовал?
Я разочарована: у такого великолепного корабля — а даже ребра жесткости в трюме были великолепны — и такой убогий капитан. Он что, этот фрегат на мусорке нашел?
— Г-гляди.
Я подошла ближе к большому ящику. Сейчас оттуда что-то бросится, какой-нибудь хищный актиноид; меня туда утянет — это, например, гравитационный компактор; там мина… Но обормот-капитан стоял рядом с приоткрытым боксом, и большую часть возможных каверз пришлось отмести.
Бокс был льдисто-серым, как камуфляж климатических войск с агрессивных планет, и маркировка оказалась незнакомой. Я с трудом разбирала слова: там будто кто-то под трафарет набивал жаргонные словечки. А вот под толстой крышкой, которую сдвинул Дональд, обнаружился вполне узнаваемый предмет.
— Восемьсот шестая статья, — сказала я, рассматривая генную бомбу. — Ты в курсе, что ты обалденный говнюк?
— М-мне заплатили, — сухо сообщил Дональд.
Я искоса поглядела на него.
— О, не сомневаюсь. И, полагаю, неплохо. А ты видел когда-нибудь планеты после таких штуковин?
Армия любит такими пугать несговорчивых или негосударственно мыслящих колонистов, и пару планет для острастки обработали вполне официально. Крайне выгодное оружие в торговых войнах, кстати: и соседи становятся шелковыми, и ты получаешь планету уродов, биомассы, и вообще — торгуй не хочу такой кунсткамерой. Самое приятное, что уже через полгода никто не докажет, что использовалась генная бомба: ну, пробудилась фауна планеты, ну, покушала колонии.
Бывает.
Но это все лирика, а вот выводы просты: Дональд — сволочь. На «Тени», видимо, знали о выкраденной генной бомбе (откуда отправители ее свинтили, кстати?), галактика очень жестока, поэтому мой фрегат погиб из-за беспринципного сукина сына.
Курс ему тот же понравился, видите ли.
— Видел, — неожиданно сказал Дональд. — ЕгоМеч сбросил такую на мою родную планету.
«Ни разу не заикнулся», — сообразила я, наблюдая за его профилем, и только во вторую очередь до меня дошел смысл сказанного.
— Ты что, с R6O?
Он оглянулся и с интересом в глазах посмотрел на меня.
— Ст-транно.
«Вот уж действительно».
— Что именно?
— Официально генная бомба там не п-применялась, — задумчиво сказал Дональд. — Б-биосфера R6O якобы уничтожена взрывной м-мутацией. П-почему ты связала генную бомбу и мою планету? Откуда такой допуск?
Я смотрела на Дональда и понимала, что у обормота есть чудовищный недостаток: он расслабляет. И стоит привыкнуть к мысли, что это идиот, как идиот подмечает чертову мелочь. Ну, и везунчик он тоже, а я… А мне придется осваивать новые навыки.
«Говорить — не говорить? Если говорить, то насколько откровенно?»Я поняла, что судьба Дональда уже определена. Где-то там, внутри, я на самом деле решила, что заключу с ним договор — пусть временный, но договор. Он мне лично отработает мой «Тиморифор». И каждую капельку пота от ручной гребли к его фрегату. И каждую…