Шахматная партия Дерини
Шрифт:
— Я думаю, что здесь была трапезная, — Морган подкинул в огонь несколько сухих щепок. — А там дальше — кухня, спальные комнаты для братьев-монахов. С тех пор, как я был здесь в последний раз, все стало гораздо хуже. Вероятно, суровые зимы ускорили процесс разрушения. — Он потер руки и подышал на них. — А нельзя огонь развести посильнее?
Дункан хмыкнул и открыл бутыль с вином.
— Можно, если ты хочешь, чтобы вся Джасса знала о нашем прибытии. Я боюсь, что и такой костер опасно разводить.
Морган засмеялся.
— Ну хорошо. Я
— Я слышал, что жители Джассы теперь по-другому расправляются со шпионами, и, особенно, с Дерини.
— Можешь мне не рассказывать, — возразил Дункан, вынимая камни из бокалов и подавая один Моргану. — Пей, это остатки фианского вина.
Морган уселся рядом с огнем и со вздохом отпил из бокала. Приятное тепло распространилось по всему его телу.
— Жаль, что в Джассе не пьют. Нет ничего лучше вина из Фианы, крепкого и горячего, особенно, если ты замерз и устал.
— Когда-то давно мы с Брионом проезжали в этих горах. Вот и все. Я внезапно вспомнил об этом.
— Да, я понимаю.
Натянув капюшон на голову, Морган медленно пошел в темноту и дождь. Он думал о Брионе. Это место пробудило в нем воспоминания. Наконец он обнаружил, что стоит под разрушенным потолком старой часовни и удивленно осмотрелся: он вовсе не предполагал приходить именно сюда.
Когда-то это была большая часовня, и хотя теперь стены ее от пожаров разрушились, хотя от огромных цветных окон не осталось и следа, здесь все же ощущалась святость этого древнего строения. Даже безжалостные и жестокие казни, которые вершились здесь над братьями-монахами Дерини, не смогли уничтожить спокойствие и умиротворенность этого места. Для Моргана эти развалины всегда были предметом почитания и поклонения.
Он посмотрел туда, где когда-то стоял алтарь, и вздрогнул, представив темные пятна крови на его ступенях. Но бедные монахи Дерини были мертвы уже двести лет, и кровь давно уже была смыта бесчисленными дождями, которые обрушивались на эти святые места каждую осень и весну. Монахи, посвятившие жизнь Святому Неоту, давно обрели вечный покой в загробном царстве. Во всяком случае, так утверждают земные мифы и легенды.
Он повернулся и улыбнулся, увидев дверь, за которой была лестница на часовую башню. Морган открыл дверь. Лестница была полуразрушена, но вполне годилась для того, чтобы подняться по ней. Он пошел вверх, осторожно нащупывая ногой ступени, сбрасывая вниз обломки, на которых он мог поскользнуться. Когда он добрался до первой площадки, он подошел к окну, закутался в плащ и сел.
Сколько же лет прошло с тех пор, подумал он, вглядываясь в темноту. Десять? Двадцать?
Нет, вспомнил он, четырнадцать и несколько месяцев.
Он притянул колени к груди и стал вспоминать.
Была осень — октябрь. Он и Брион выехали из Корота рано утром на прогулку,
Морган был не просто слугой Бриона. Он утвердил себя полноправным его помощником год назад после битвы с Марлуком. Ведь Моргану уже исполнилось пятнадцать лет — по Гвинедским законам это зрелый возраст. Так что он стал Дюком Корвином.
Он ехал рядом с Брионом на черной лошади, и на его плаще был вышит зеленый грифон Корвина, а не алый лев Гвинеда. Лошади довольно зафыркали, когда всадники бросили поводья и остановились у входа в старую часовню.
— Ну, давай посмотрим! — воскликнул Брион. Он направил своего белого жеребца в дверной проем и заглянул внутрь. — Алярик, лестница на башню, кажется, цела, пойдем, посмотрим.
Он отвел лошадь назад на несколько шагов и спрыгнул с седла. Затем он закрепил поводья так, чтобы лошадь могла пастись, пока они осматривают башню. Морган тоже спешился и пошел вслед за Брионом.
— Это, должно быть, в свое время было спокойным местом? — спросил Брион, перепрыгивая через балку и пробираясь между обломками. — Сколько людей жило здесь, как ты думаешь?
— Во всем монастыре? Три или четыре сотни, сэр. Конечно, вместе со слугами и студентами. А вообще, здесь было около сотни монахов ордена.
Брион стал карабкаться вверх. Из-под его ног сыпались обломки камня, щепки. Ярко-красная одежда Бриона резко выделялась на сером фоне стен. Перо на алой охотничьей шапочке кокетливо дрожало при каждом его прыжке. Вдруг Брион поскользнулся, чуть не упал, но смог сохранить равновесие и весело захохотал.
— Поосторожнее, милорд, — сказал Морган, с беспокойством следя за чересчур смелыми прыжками Бриона. — Помните, этой лестнице уже четыреста лет. Если вы упадете, то Гвинед останется без короля.
— А, ты слишком переживаешь, Алярик! — воскликнул Брион. Он добрался до первой площадки и подошел к окну. — Посмотри! Отсюда можно видеть полдороги до Корота!
Морган подошел к нему. Брион очистил подоконник от камней и битого стекла, а затем сел, положив ногу на ногу.
— Ты только посмотри! — воскликнул он, показывая на горы кругом. — Еще месяц, и все покроется снегом. И это будет так же прекрасно, как и сейчас, когда горы имеют цвет поздней осени.
Морган улыбнулся и оперся на подоконник.
— Хорошая охота в этих местах, сэр. Вы уверены, что не сможете задержаться в Короте подольше?
— Ты же знаешь, что не могу, Алярик, — ответил Брион, с сожалением пожав плечами. — Долг призывает меня громко и настоятельно. Если я не вернусь через неделю в Ремут, то весь мой совет лордов хватит кондрашка. Я думаю, что они не верят в то, что Марлук мертв, что войны больше нет. А, кроме того, Дженана…
Да, кроме того — Дженана, угрюмо подумал Морган.