Шахматная партия Дерини
Шрифт:
Барин медленно подошел к алтарю, коснулся тяжелого нагрудного креста.
— Все ли я правильно делаю, о Боже? — прошептал он, прижимая крест к груди и закрывая глаза. — Имею ли я право пользоваться наркотиками Дерини, чтобы вершить правое дело?
Он упал на колени перед алтарем на дубовую скамеечку, выпустив из пальцев холодное серебро, зарылся лицом в руки.
— Помоги мне, Боже, умоляю тебя. Я знаю, что мне делать, когда встречусь лицом к лицу с твоим врагом!
Глава 12
Было уже светло, когда Морган и Дункан выехали из северного выхода
Сейчас они находились в дикой горной стране, где царствовали камни, душившие все живое, где на горных склонах нельзя было увидеть даже чахлого куста. Но сама Джасса была расположена в прелестной долине, которую украшали тенистые леса, где протекали бурные потоки, а в лесных чащах можно было увидеть зеркальную поверхность голубых озер.
Люди Джассы строили свои дома и города из деревьев. Сырой горный воздух предотвращал опасность гибельных пожаров. И даже часовня, к которой сейчас подъезжали Морган и Дункан, была построена из дерева. При ее строительстве люди использовали все великое множество пород деревьев, которые росли в этой благодатной местности. А так как Святой Торин считался покровителем леса, то для часовни, посвященной ему, этот материал подходил как нельзя лучше.
Теперь уже никто в точности не знал, как Торин стал святым. В Джассе о нем ходило множество легенд, но достоверно известным было то, что жил он примерно за полвека до Реставрации, в пору расцвета царствования Дерини. Утверждали, что он был сыном благородных, но бедных охотников, которые по наследству занимали должность хранителей северных лесов. Ну, а что касается остальной его жизни, то с уверенностью никто не мог ничего сказать.
Говорили, что ему подчинялись все звери в тех лесах, которые он охранял. Говорили и о многочисленных чудесах, которые он творил. Ходили легенды о том, как он спас короля Гвинеда, который охотился там. Однако уже все забыли, как это произошло.
И, тем не менее, Святой Торин после смерти был признан патроном Джассы, и поклонение ему стало составной частью жизни этого городского народа. Женщины были освобождены от служения культу Святого Торина. У них была своя собственная Святая — Этальбура. Но мужчины, откуда бы они ни приехали, если они хотели войти в Джассу, обязаны были совершить сначала паломничество к гробнице Святого Торина и получить там полированную оловянную эмблему, удостоверяющую их лояльность. И только после этого они могли подойти к лодочникам, которые перевозили путешественников через широкое озеро Яшан в саму Джассу.
Те, кто не совершил паломничества, привлекали к себе нежелательное снимание, чтобы не сказать больше. И даже если лодочники соглашались перевезти такого путешественника в город — а пути в город вокруг озера не было — то все равно ни в одной гостинице, ни в одной таверне не обслужат человека, не имеющего эмблемы, полученной в часовне Святого Торина. Да и более серьезные дела в городе тоже было невозможно вести чужестранцам, которые на совершили паломничества к покровителю города. Жители Джассы очень
Площадка для ожидания, на которую Морган и Дункан направили своих лошадей, вся поросла травой. Это была небольшая, частично отгороженная лужайка, которая находилась в стороне от главной дороги. Здесь путешественники и их лошади могли немного отдохнуть, прежде чем предстать перед Святым. В дальнем конце лужайки высилась вырезанная из дерева скульптура Святого, воздевающего руки вверх в жесте благословения. Огромные деревья простирали свои узловатые ветви над головами пилигримов.
Тут же находилось несколько путешественников. Полученные ими эмблемы говорили о том, что они уже получили благословение святого и теперь просто отдыхают перед тем, как направиться в город. Юноша в такой же охотничьей одежде, как и у двух наших путешественников, снял с головы свою шляпу и вошел в часовню.
Дункан и Морган спешились и привязали лошадей к кольцу, вделанному в каменную плиту. Морган ослабил на шее ремешок шляпы. Он с удовольствием снял бы ее, но тогда существовала реальная опасность, что его узнают. А этого нельзя было допустить, если он хочет попасть на заседание курии: мало было в Гвинеде людей с такими золотыми волосами, как у Моргана.
Дункан внимательно посмотрел на людей, которые стояли в дальнем конце лужайки. Затем перевел взгляд на часовню, а сам немного наклонился в сторону кузена.
— Очень странно они строят здесь из дерева, — прошептал он. — Эта часовня как будто сама выросла из земли, а не построена человеческими руками. Она выросла как гриб за одну ночь.
Морган усмехнулся, а затем осмотрелся, не видел ли кто-нибудь его усмешки.
— Сегодня твое воображение несется вскачь, кузен, — сказал он, едва шевеля губами и осматриваясь вокруг. — Жители Джассы уже давно являются самыми искусными мастерами по дереву.
— Может быть, — сказал Дункан. — И все же что-то неестественное ощущается здесь. Ты не находишь?
— Только ощущение святости, как и в других часовнях, — ответил Морган. — Да и к тому же оно чувствуется здесь гораздо слабее. Тебе не кажется, что твоя совесть священника сейчас мучает тебя?
Дункан фыркнул:
— Ты невыносим. Ты знаешь об этом? Тебе никто не говорил это раньше?
— Очень часто, — признал с улыбкой Морган. Он еще раз окинул взглядом лужайку, чтобы убедиться, что они не привлекают внимания. Затем он подошел поближе к Дункану. На его лице появилось серьезное выражение.
— Я забыл сказать, что случилось со мной ночью, — сказал он тихим шепотом.
— Да?
— Кажется, что боковой алтарь в Святом Неоте был некогда посвящен Святому Камберу. Я даже боялся, что мне будет опять видение или явление.
Дункан с трудом сдержался от того, чтобы не повернуться к кузену.
— Ну и…? — спросил он, с трудом понижая голос до шепота.
— Меня испугала крыса, — ответил Морган. — К тому же, у меня разыгрались нервы. Смотри, мы, кажется, не одни.
Из-за поворота показались два всадника. Морган обратил на них внимание только потому, что они ехали шагом. Оба всадника были одеты в бело-голубые цвета. За ними из-за поворота выехали еще два всадника, и еще, и еще…