Шахматный порядок
Шрифт:
— Кстати, тебе это не кажется странным? — спросила задумчиво Кассандра. — Вот ты слышал, что одна из Уизли была заместителем директора при Финнеасе Найджеллусе Блэке?
— Нет…. — покачал головой Ал. — Уизли?
— Прндставь себе, — серьезно ответила Кассандра. — Это ведь в действительности древний чародейский род, родня Блэков.
— Когда же они так одичали? — удивился Альбус.
— Странно, правда? — посмотрена на него Кассандра. — Что заставило их так себя вести?
— Мне кажется, что семья Уизли живёт в лесу. Только изредка вылезает из берлоги — У, У,
— Боюсь, ты недалека от истины, — фыркнул Альбус.
— Вот тебе мнение инсайдера, — рассмеялась нежно Кассандра и вдруг посмотрела на часы.
— Боже, Лора, половина одиннадцатого! Нам же еще с тобой надо сделать кое-что!
— И правда.... — Лора Яксли проворно вскочила с кресла. — Вы не будете против, если я на часик-другой отведу вас к одной старой знакомой? — подмигнула она ребятам.
Поблагодарив Кассандру за интересный разговор, Альбус и Эрик отправились за приятельницей. Путь — и снова ряд настенных зеркал привлекал к себе внимание — лежал через три комнаты, и, наконец, показалась и четвертая.
— Спасибо, — приветливо улыбнулась Клэр Чайри. — Вот мы и встретились снова.
Комната казалась выдержанной в романтическом стиле. По створкам шкафа двигались букеты лютиков и ромашек, между ними иногда летали сойки. Обои изображали набегавшие на берег и пенящиеся морские волны. Альбус улыбнулся: Клэр стояла у небольшого столика и что-то писала. Завидев ребят она помахала им рукой словно подружка и к удивлению Ала задвинула взмахом руки стол в небольшой сервант.
— Что это? — замер Ал.
— Это секретер. Смесь шкафа, стола и сейфа, — кивнул Клэр. — У вас дома таких нет?
— Нет… — покачал головой Ал.
— Секретер изобрели французы в восемнадцатом веке, — охотно пояснила Клэр. — Шкаф с выдвижным столом и множеством секретных делений для хранения бумаг и писем. Открываете крышку — и у вас стол.
Эрик, тем времена, сел на небольшой бежевый диван, украшенный орнаментом в виде узоров чёрной рябины. Рядом с ним делала газета — свежий номер скандальной «Придиры». Эрик нахально подвинул его и по-взрослому развернул на коленях, слегка вытянув ноги вперёд.
— «Придиру» разве не закрыли? — фыркнул он, подражая отцу.
— И не закроют, — отозвалась Клэр. — Желтая пресса нужна министерству. Это контроль для слива компромата и шантажа.
— А почему прессу называют жёлтой? — спросил Ал и чуть заметно улыбнулся: да минувшие два года Клэр стала ему кем-то вроде тети.
— А, это есть такая легенда, — отозвалась Клэр. — Во французском языке слова «жен» юная и «жон» желтая очень похожи. Какой-то сенатор в девятнадцатом веке сказал: «Какая же наша пресса ещё юная!» Его не так расслышали и получилось….
— Желтая пресса! — удивился Эрик. — смотри, интервью со Штирнером!
— Да, они перепечатали из «Виннер цайтунг», — отозвалась Клэр.
— А зачем? — спросил Альбус, быстро шагнув к дивану.
— Надо же поддерживать интерес, попугивать народ, — отозвалась профессор рун.
Да, на развороте газетных страниц в кресле сидел Штирнер с какой-то журналисткой. У неё было невзрачное лицо и маленькие бегающие глазки.
П: мистер Штирнер, начнём с самого необычного. Все говорят, что вы люто ненавидите США
. Это правда?
Ш: о каких США идет речь? Если речь идёт о старой, белой, религиозной Америки образца 1947 года, то она вызывает у меня симпатию. Если речь идёт о нынешней цветной Америке, где грязные цветные чувствуют себя хозяевами, а белые вынуждены им подчиняться, где вместо искусства насаждаются шоу сексуальных меньшинств, то она мне отвратительна.
П: боюсь, вас обвинят в расизме.
Ш: и пусть обвиняют. Любая культура начинается там, где начинается неравенство и ограничение
. Где нет канона
и самоограничения, там нет культуры. П: вот, например, в Америке сейчас популярны шоу секс-меньшинств. Они говорят, что создают альтернативную нашей культуру. И она имеет право быть услышанной. Ш: наверное, тараканы и рыжие муравьи тоже полагают, что они имеют право поедать старый хозяйский хлеб. Но нормальные хозяева травят их, не обращая внимание на права и хотелки тараканов.
П: Значит, это правда, что вы зовёте мир назад?Ш: если раньше было лучше, то отчего бы позвать? Великая классическая культура создала великую цивилизацию. Вместе неё мы видим цветных вонючих (в прямом смысле слова) варваров.П: Но эта культура подавляла меньшинства.Ш: И правильно делала. Почему грязный бескультурный негр из Гарлема, по ногам которого ползают насекомые, должен чувствовать себя равным культуре Рафаэля и Ницше?П.: вам настолько безразличны обвинения?Ш.: абсолютно.П.: вы удивительный человек, на кого Вторая Мировая война не произвела воздействие. Общепринято, что она изменила нашу цивилизацию.
Ш.: мировые войны были и до неё — будут и после. И изменила наш мир не война, а приход к власти леваков в шестидесятые годы. Это был нормальный реванш бездарностей и ничтожеств. Я не могу петь оперную партию, но буду тренькать кое-как на гитаре и говорить, что это искусство. Я могу быть полной бездарностью, но публично снимать трусы и говорить, что это
либерализация. Культуры не будет, пока мы не вернём назад канон. П: чем же вас так раздражает новая Америка? Ш.: мне было бы безразлична, если бы этот монстр не лез к нам в Европу и не насаждал эти порядки у нас. П: то есть, негр виноват тем, что он негр? Ш.: это не совсем верная постановка вопроса. Я не видел негров, готовых принять нашу, на много более высокую, культуру. Вместо этого они старательно порист нашу культуру, из поколения в поколения. П.: догадываюсь, что рок-н-ролл и блюз