Шахматный порядок
Шрифт:
— Спасибо, — фыркнула мать. — Мне лучшим подарком будет, если вы вести себя начнете нормально.
Альбусу хотелось сейчас, пожалуй, одного: как-нибудь тихонько исчезнуть, пока мать не придралась к чему-то еще. Хорошо бы вот сделать это на законных основаниях: так, чтобы помочь кому-то в чем-то. Проблема в том, что помощь от «змееныша» определенно не пожелает принять никто.
— Я сейчас! — важно шепнул Альбус сестре и побежал к выходу, словно его ожидало какое-то дело.
— Ты куда? — спросила Лили.
— Ну гости же… — сымпровизировал
— Ох, да, конечно… — Джинни присела на кожаный стул. — Гости, а у нас Мерлин знает что!
Выскочив из кухни, Альбус вздохнул. Вот хорошо бы ему дали роль мажордома: встречать гостей у двери и жать каждому из них руку! Вроде при деле, и никому на глаза не попадаешься: все скандалы проходят мимо тебя. Еще и уважают все за важное дело. Но мажордомов в доме у них не водилось, и Ал остановился на нижней ступеньке.
«Поэма «Проклятие Аккада» описывает ссору Нарам-Суэна с могущественным магом Энлилем, который заставлял магглов именовать себя богом, — вспомнились ему строки из недавно прочитанной книги. — Нарам-Суэн был слишком самоуверен, надеясь на защиту волшебницы Иннаны…»
Ал вздрогнул только тогда, когда почувствовал, что кто-то тянет его за рукав коричневого замшевого пиджака.
— Здравствуйте, — быстро произнес Альбус.
— Здравствуй, — приветливо махнула ему тетя Гермиона, вешая белое пальто. Она пришла в кремовой блузке и черной юбке-карандаш. Весьма красиво и без лишнего выпендрежа, как казалось Алу.
— Вот как вырос: того гляди перерастешь! Как ты? Как лето проходит? — мягко улыбнулась ему Гермиона.
— Все хорошо, — кивнул Альбус. — Сначала был у друга в гостях, потом приехал к бабушке и дедушке.
— Рада, что у тебя все хорошо. Надо бы найти именинницу.
Гермиона внимательно посмотрела на племянника. Альбусу показалось, будто тётя прекрасно знает, почему он вышел на лестницу. Мальчик снова почувствовал странную тяжесть в голове, которая, того и гляди, могло перерасти в боль.
— Тётя Гермиона… — замялся Альбус. — А нет ли у вас пособия по расшифровке шумерской клинописи?
— Альбус, ты читаешь нечто историческое? — поинтересовалась Гермиона.
— Да… — кивнул Альбус.
— Это прекрасно, но… Я прошу тебя быть осторожнее
— Хорошо, а что случилось? — чуть напрягся Альбус.
— Человеческая душа любит день, — сказала Гермиона, внимательно посмотрев на племянника. — Ей случается также влюбиться и в ночь. Влюбиться с таким пылом, что эта любовь может доводить людей, как и целые общества, до преступных и гибельных действий. Эти действия противоречат разуму, но тем не менее объяснимы, если смотреть на них под определенным углом зрения.
Альбус вздохнул. Лучше бы было, Мерлин, не начинать этот разговор с теткой. «Куплю в «Горбин и Бэрк!» — вдруг решил Ал.
— С днём рождения, Джинни, — улыбнулась Гермиона, когда Альбус открыл дверь кухни. От него не укрылся слегка испуганный взгляд Джеймса: видимо если Гермиона рядом, желание воображать сразу исчезает. — Рада видеть. Надеюсь, судьба будет баловать тебя
— Куда же они денутся… — вздохнула Джинни. — Пока живу, вроде надеюсь, — грустно улыбнулась она.
Альбус вздрогнул и посмотрел на деревянные перила. Слова матери ему определенно не понравились.
Глава 15
Гостиная Норы начала тем временем наполняться. Артур Уизли, как гостеприимный хозяин, лично встретил гостей в холле. Гарри и Перси пришли практически одновременно; прибыл и Энтони Идс, друг Перси, занимавший видный пост в Министерстве: по слухам, ему прочили должность замминистра. Его дочь Файла Идс неуверенно проследовала за Роксаной Уизли, с которой была знакома. Артур Уизли не был против визита друга сына: напротив, ему хотелось послушать последние новости из Министерства. До ланча оставалось около полутора часа, и пожилой мистер Уизли проводил гостей в свой кабинет, где висела его коллекция маггловских диковинок.
Отец мистера Идса, Мартин Идс, также проработал всю жизнь в Министерстве. Достигнув шестидесяти пяти лет, он вышел в отставку поселился дома в Ланкастершире. Имея около тысячи акров земли и хороший годовой доход, он мог позволить себе безбедное, хотя и не слишком роскошное, существование. Брат Гектор не мог ему простить в молодости брака с Ирэн Кастодер — девицей, которая при разводе отсудила треть земельных владений семьи Идсов. Болтали, впрочем, что это был только повод — министр Спенсер-Мур весьма ценил Мартина и до конца держал его в качестве советника. Именно Мартин после войны позволил Перси Уизли хорошо удержаться в Министерстве.
В кабинете, пропитанным табачным дымом, говорили о возможном назначении Гермионы Уизли на должность министра. Щеголеватый мистер Идс, восседавший в красном бархатном кресле, утверждал, что дни нынешнего министра Будбрека сочтены. Гарри доказывал, что ее приход в министерское кресло пойдет на пользу всему волшебному миру. Зато сухопарый и внимательный Перси Уизли, удобно устроившись на кожаном диване, набил трубку табаком и время от времени подбрасывал каверзные вопросы обоим соседям.
— Так что же, Энтони, вы всё же хотите обручить дочь со старшим сыном Макмилланов? — неожиданно сменил он тему, бросив рассеянный взгляд на электрический чайник, стоявший на тумбочке. — Весьма выгодный альянс.
— Не уверен, — закурил Гарри. — Старая знать нынче не очень в чести.
— О, все меняется, Гарри, — махнул рукой Перси. — Времена Шеклболта миновали. Нынче мы сближаемся со старыми родами, а они, наплевав на свою спесь, идут на дружбу с нами.
— «Ни красных колпаков, ни красных каблуков», как говорили французы при императоре Наполеоне, — охотно кивнул мистер Идс.
— Средняя линия? — улыбнулся Гарри с долей иронии. — Боюсь, с приходом нашей Гермионы курс Шеклболта получит новое дыхание, — затянулся он.