Шахматы. Чёрная королева
Шрифт:
— Отпусти… — Вжалась она в стену, выигрывая необходимое для маневров пространство, потому что согласия в глазах не было. И смирения тоже…
— Не в этот раз, солнце. — Прохрипел, взглядом внушение делая. — Не в этот раз. Завтра… завтра хоть убей, на куски разорви, но не уходи сейчас… Только не сейчас!
Заставил зажмуриться от оглушительного крика и всем телом к ней прижался, заставляя на цыпочки стать, чтобы возбужденного члена не чувствовать, чтобы не понимать, что происходит. Отказывалась! От самой себя и от него! А потом что-то внутри дрогнуло, лопнуло и напряжение ушло. Так, что руки сами собой опустились, а с губ сорвался стон. Что-то очень похожее на капитуляцию. Наверно, оттого Вадим удовлетворенно выдохнул, и
— Умничка. — Довольно пророкотал. — Моя девочка! Вот та-ак! — Простонал на выдохе, когда Марта, поддаваясь на давление его ладоней, от стены оторвалась и выгнулась навстречу.
Она губу закусила, ощутив его губы снова и путь их отслеживая. От самой высокой точки подбородка вниз. По ключицам, груди, животу… Раскаленный воздух в себя втянула, как только его ладони до боли сжали ягодицы. Сжали, следы оставляя, отметины. А потом кожа к коже — пальцы пробрались под платье, оттесняя подол на живот. Марта головой из стороны в сторону ворочала, что-то на уровне подсознания отрицая, а сквозь это отрицание успокаивающий шепот пробивался.
— Т-ш-ш-ш…Не бойся. Все хорошо. — Долетали до сознания короткие фразы.
А она рот обеими ладонями закрыла, с силой губы сжимая, сдерживая дикий стон — Вадим на колени перед ней опустился и бессовестно разглядывал. Снизу вверх за ее реакцией смотрел, наблюдал, смаковал, осторожно касаясь губами живота. Поддел пальцами кружевное белье и тут же в бедра железной хваткой впился.
— Все хорошо! — Рыкнул. — Все хорошо… — Прошептал, лаская голосом, резкой сменой тональности. — Не волнуйся… я знаю… сколько может стоить это белье… и буду очень аккуратен. — Выдыхал слова, постепенно хватку ослабляя.
Теперь он поглаживал, успокаивая, медленно стягивая трусики. Все ниже и ниже. К тонким щиколоткам.
— Одну ножку… — Провел пальцами по голени, предлагая ногу от пола оторвать.
Со второй заморачиваться не стал — белье теперь не сковывало движения и можно было выдохнуть.
— Не зажимайся! — Проговорил так, будто приказывает, и, глядя, как Марта ладонями лицо закрывает, уверенно вел ладонью вверх, надежно обхватив пальцами ногу с внутренней стороны.
От щиколотки к голени — быстро, поверхностно, на колене чуть задержался, дожидаясь, пока она выдохнет, с его явным давлением справляясь, с решением смирившись. А дальше нарочито медленно, заставляя от собственного страха оторваться, о стыде забыть! С явным давлением по коже вел, губами и языком повторяя незамысловатый путь. И только когда ребром ладони в ее промежность уперся, выдохнул сам, а Марта выгнулась, не зная, как к подобной ласке отнестись и в камень превратилась в момент, когда Вадим губами к ней прижался, когда языком провел и так застыл, остановившись на клиторе. Она странно простонала, будто чего-то испугавшись, пополам согнулась от вибрации, что рвалась наружу, и как от боли скривилась.
— Я сказала нет… Я сказала нет! — Под давлением выкрикнула, от собственного крика поморщившись, и Вадима от себя оттолкнула, с силой ударив руками в его плечи.
Глядя, как он поддался, еще мгновение просто стояла. Едва ли принимала решение — все решено было задолго до этого вечера. Сейчас просто, удерживаемая его взглядом, боялась с места сдвинуться, а потом будто толчок. Первый ее осторожный шаг, второй. Марта споткнулась, за собственное белье зацепившись, и, боковым зрением отмечая, что и Вадим от резкого движения опомнился. Ловко наклонилась, чтобы от тонкого кружева избавиться. На короткий миг растерялась,
Рот ладонями закрыла, почувствовав чье-то присутствие в коридоре. Тут же несколько раз дернулась дверная ручка и Марта, скользнув по стене, оказалась на полу, с круглыми от страха глазами глядя, как Вадим войти пытается.
— Марта, открой. — Услышала короткий жесткий приказ. Он уже не уговаривал. Он уже не шутил. — Открой дверь. Сейчас! — Прорычал, стараясь быть осторожным, но, видимо, и сам нервничал, оттого и толкнул дверь ногой, не справляясь с поглотившей досадой. — Глупостей не делай, впусти меня! Марта! — Лбом в дверь уперся и шумно выдохнул.
А Марта у той же двери сидела, холодея от мысли, что он все же может войти. Но в коридоре послышались шаги, приглушенный ковровым покрытием стук тонких каблучков, а совсем скоро какая-то странная возня.
— Скучаю. — Послышался мужской шепот и похотливый женский смех ему в ответ.
Женщина тоже что-то ответила, но слов было не разобрать. Не сразу Марта уловила, что следующим звуком был стук захлопнувшейся двери его номера. Просто и понятно. И больно. Это ревность разожгла костер. Это обида заставляла нервно закусывать губу, чтобы не прокричать в голос.
А, спустя минуту, Марта опомнилась, прислушалась к тишине собственного номера и с пола поднялась, осторожно ступая в гостиную комнату. Нервно сглотнула, оглядываясь по сторонам, и принялась судорожно расправлять смятое в тряпку платье.
— Юра? — Прохрипела и этого звука испугалась. — Юра, ты пришел?
Вбежала в спальню и с облегчением выдохнула, понимая, что в номере одна. Тут же метнулась к ванной комнате, порывистыми движениями пытаясь справиться с замками двери, молнией платья, с туфлями, которые будто приросли к ногам. На полную мощь открыла краны, наполняя ванну водой, неловким движением толкнула пузырек с пеной и глухо прорычала, глядя, как густо-белые мыльные пузыри обильно застилают дно. Случайно уловила движение в зеркальном отражении, ведь смотреться и не собиралась. А потом оторваться не смогла, глядя на малиновые, и, как в один момент точно поняла, саднящие губы, на румянец во всю щеку, на темные следы на шее, плечах, груди. В ужасе ахнула и попыталась ледяной водой из крана умывальника следы смыть, но делала только хуже. И вся ее суета — жест беспомощности, не иначе.
Как только ванна наполнилась, Марта забралась в горячую воду и в голос расплакалась, не справляясь с эмоциями. Не задумываясь о причинах, а лишь прогоняя из груди странную боль, что не дает вздохнуть.
Юра вернулся далеко заполночь. Пьяный и довольный. Провел кончиками пальцев по ее телу под тонким покрывалом и грузно уселся рядом.
— Все хорошо? — Уточнила Марта хриплым голосом, который все же сорвала, пока ревела. Эмоций не осталось.
— Все просто чудесно! И если бы ты не сбежала, то наверняка бы поняла это. Все у нас будет хорошо… — Довольно потянул, Марту обнимая, но не настаивал, когда она отвернулась.
— Отвратительно себя чувствую. — Призналась ни капли не слукавив. — У меня действительно раскалывалась голова. Прости. В следующий раз я обязательно поддержу тебя.
Марта погладила мужа по ладони и с облегчением вздохнула, как только он завалился с другой стороны кровати, забывая снять даже пиджак. В шесть утра у них поезд. Нужно хотя бы немного поспать…
А утром дождь, затянувшие небо тучи и штормовое предупреждение на море. Марта в каком-то ступоре достала из запакованного чемодана плащ, который ее спасет от любых вопросов и зябко поежилась, подставляя лицо холодному порывистому ветру.