Шахта - дело темное
Шрифт:
– Ладно, Андреич, не будем о грустном, - перебил его Боря.
– Лучше выпьем, и расскажи что-нибудь веселое.
Выпили, закусали. Петр Андреевич задумался. Затем улыбнулся и стал рассказывать.
– Вот помню, когда я лесогонил, доставляли мы лес в шахту через шурф. Здесь неподалеку, сразу за поселком. А возвращались назад мимо огородов. Ну и в темноте бывало не туда забредешь. А утром одна соседка другой жалуется: "Какая-то зараза у меня все грядки повытоптала". Та ей говорит: "Так это, поди, опять лесогоны были". А она отвечает: "Следы-то
Все засмеялись. Боря попросил рассказать, что-нибудь поновей.
– Слышал, как наш "Чудак" погорел?
– спросил Петр Андреевич.
– Как погорел?
– заинтересовался Боря.
– На чем?
– Серьезно не слышал?
– удивился Петр Андреевич.
– Участок об этом второй день гудит.
– У нас выходные, - пояснил Боря - А что случилось?
– Да жена "Чудака" его с какой-то бабой поймала, - сказал Петр Андреевич.
– Ну-ка, ну-ка, расскажи, - нетерпеливо попросил Боря.
– Поведай людям.
И Петр Андреевич рассказал. Оказывается позавчера, Чудинов наплел своей жене, что должен пойти в третью смену в шахту. Производственная необходимость, так сказать. Он ушел, а ей вскоре позвонили и сообщили, что он не в шахте находится, а развлекается в приятной компании. И адресочек сказали. Мадам Чудинова нагрянула на квартиру по-суворовски, как снег на голову. Квартира, словно проходной двор. Дверь не заперта. Врывается Чудинова в квартиру, а там гулянка идет полным ходом. Бабы, мужики. Пьют, танцуют, обнимаются. На кухне сидит "Чудак", а на коленях у него какая-то подруга. Пока законная жена набирала воздуха в грудь, чтобы закатить скандал, Чудинов убрал подругу с колен и сказал: "Лида, ну их на хрен этих шлюх, пошли домой".
– Ну "Чудак", ну дает!
– восхитился Боря и добавил.
– Не хочет он меня в ГРОЗы переводить.
– Почему?
– спросил Петр Андреевич.
– Ты, говорит, под "ОКП" не работал, - пояснил Боря.
– Ты под "восемьдесят первым" работал.
"ОКП" - это механизированный комплекс "2ОКП-70", а "восемьдесят первый" - "КМ-81". Эти комплексы хотя и отличались друг от друга, но не настолько, чтобы человек знакомый с одним, не смог быстро освоить другой.
– Это только повод, - сказал Петр Андреевич.
– Что думаешь делать дальше?
– Уйду назад взрывником на БВР, - сказал Боря.
– Тем более с женой я помирился.
Они еще говорили о чем-то. Потом допили оставшуюся водку и разошлись по домам.
Экзамен в учебно-курсовом комбинате сдали легко. Можно сказать не напрягаясь. Билеты были простые. Олег даже не помнил, какие вопросы в них содержались. Что-то, наверное, о работе. Ну и, конечно же, о правилах безопасности. И дело не в том, что прошло много времени. Когда спустя три года Олегу довелось сдавать экзамен на получение квалификации проходчика 5-го разряда, то те вопросы он запомнил надолго.
Председатель экзаменационной комиссии пожилой горняк, очевидно специально приглашенный с шахты или из горной инспекции, поздравил
Сейчас, с высоты прожитых годов, Олег знал, что не все доработают в шахте до пенсионного возраста. Кто-то уйдет, не отработав под землей и года. А один малоразговорчивый паренек из их группы погибнет через три года во время взрыва в шахте в сентябре восемьдесят пятого...
На таком вот не самом приятном воспоминании Олег и вернулся из далекого прошлого в настоящее.
V
Автобус тем временем остановился на автовокзале небольшого города, лежащего на пути. Незнакомка засобиралась выходить. Уже направляясь к выходу, она внезапно обернулась и, посмотрев на Олега, грустно улыбнулась. Это произошло настолько неожиданно, что Олег в ответ выпучил глаза от удивления. Он на несколько минут впал в оцепенение, из которого его выел знакомый голос.
– Привет! Какими судьбами? Вот уж кого не ожидал увидеть.
Голос принадлежал его давнему приятелю Виктору Шестакову. Без церемоний он уселся рядом с Олегом.
– Виктор?
– не менее приятеля удивился тот.
– А ты откуда здесь?
Виктор с удивлением посмотрел на Олега.
– Как откуда? У меня же здесь сестра живет. Я разве тебе никогда об этом не говорил?
– Да, говорил когда-то, - вспомнил Олег и сказал.
– А я за справкой ездил на бывшую шахту.
– За какой справкой?
– спросил Виктор.
– О подземном стаже?
Олег кивнул.
– Неужели пенсию оформляешь?
– удивился Виктор.
– Как время-то летит. Отработал, значит, двадцатку, отбатрачил?
– Ты еще скажи "отмотал" или "оттянул", - усмехнулся Олег.
– Не велика разница, - произнес Виктор.
– Сам знаешь, кто у нас первые шахты строил.
Олег промолчал. Не любил он разговаривать на эту тему. Сколько можно ворошить прошлое? Хотя конечно из песни слов не выкинешь. Были лагеря, были заключенные. Но что, ничего другого разве не было? Ни великой эпохи, ни великой державы? Так сколько можно эту либеральную жвачку пережевывать? Поди, не девяносто первый год на дворе. Пожили при капитализме, распробовали, что это за ягода-малина.
А Виктор тоже хорош. Был бы каким-нибудь "хомячком" из "офисного планктона" тогда понятно. А то ведь работяга, слесарь. Всю жизнь в шахте. А тоже нет-нет, да и норовит плюнуть в советское прошлое. Что ему покоя не дает? Обида на Советскую власть за репрессированного деда? Но ведь это не помешало отцу Виктора получить высшее образование еще при Сталине. "Сын за отца не отвечает". А уж сам-то Виктор, родившийся за несколько месяцев до смерти "отца народов", никаких притеснений не знал и в помине.