Шакал

Уорд Дж. Р.

Темные волосы Никс были наверняка распущены, концы мягко парили на поверхности воды, и он представил, как пряди начали виться у ее лица. Ее щеки раскраснелись, хотя и до этого были красными — от возбуждения, а манящая кожа покрылась мелкими каплями.

Хотя она влекла его и без капель.

Как много я должен объяснять незнакомке? — подумал он, раздумывая над ее вопросом.

— Тюрьма — грязное место. — Он потер лицо, нисколько не отвечая на ее вопрос. — Очень грязное. Сложно здесь сохранить чистоту.

— Ты не обязан говорить

об этом.

— Не понимаю, о чем ты.

Чтобы чем-то подкрепить свои слова, Шакал оглянулся через плечо. Никс смотрела на него, и он оказался прав о волосах, вьющихся у ее лица. И о румянце. Но выражение ее лица было не таким расслабленным, как в его воображении. Она была напряжена, и у него возникло ощущение, что он сделал шаг раньше, чем оценил свои возможности закончить начатое.

Это произошло задолго до нее, разве нет.

— Ты позвонишь мне трахнуть тебя, — сказал Шакал низким голосом. — На самом деле?

Никс прищурилась, но не потому, что была оскорблена его словами. И отсутствие ожидаемой реакции помогло ему осознать, что он намеренно выразил свою мысль в грубой форме.

— Вопрос скорее в том, позволишь ли ты себе трахнуть меня, — сказала она. — Кто она, расскажи.

Он отвернул от нее голову.

— Нет у меня никого.

— Лжец. — Она рассмеялась. — И ты можешь быть честным. Едва ли я разболтаю кому-то то, что ты скажешь. Я здесь никого не знаю, и я здесь не задержусь. К тому же мы с тобой незнакомцы.

Когда он не ответил, Никс тихо выругалась.

— Да ладно, что нам еще остается, как не разговоры в течение следующих восьми часов? Конечно, у меня куча планов на это время.

— Да ладно, и каких же?

— Секс с тобой казался отличной идеей скоротать время.

— Словно это простая физическая нагрузка, — пробормотал Шакал. С другой стороны, он должен был привыкнуть к такому отношению, разве нет?

— Словно для тебя это значит больше?

— И тебя это нисколько не волнует.

— О, значит, мы вернулись к вопросу о благочестии женщины. — Никс медленно и долго выдохнула. — Я живу настоящим моментом, таково мое правило. Больше мне нечего добавить.

— Я не лгал, — сказал Шакал, когда между ними повисла молчание. — У меня нет женщины.

Он наблюдал, как Никс играет с водой, водит по ней руками.

— Она умерла? У тебя была шеллан, и она погибла?

— Я никогда не был в браке и никогда не буду.

— Это почему?

— Думаю, это очевидно. — Он рукой описал пространство вокруг. — Мы в тюрьме, забыла?

— Сколько тебе было, когда ты попал сюда? И сколько тебе осталось…

— Это пожизненный приговор. Сейчас, по крайней мере.

— За что тебя посадили?

— Здесь мы не задаём такие вопросы.

— Что ж, я не местная. Ты же любишь постоянно тыкать меня в это.

Когда Никс опустила взгляд на воду, Шакал ждал, что она что-то скажет ему, бросит вызов. Вместо этого она продолжила молчать, и он понял, что ей нужно за него

ответить на этот вопрос.

— А ты? — спросил он. — У тебя есть супруг?

— Черт, нет. — Она рассмеялась, запрокинув голову. — Нет.

Это хорошо. Это значило, что ему не придется никого убивать. По крайней мере, пока они с ней…

Застонав на свои неуместные собственнические инстинкты, Шакал коснулся виска.

— Если я спрошу, точно ли ты в порядке, — сказала Никс, — мне придется выслушать очередной монолог о том, как чудесно ты себя чувствуешь?

— Нет. Для разнообразия я отвечу, что из-за тебя у меня развилась мигрень.

— О боже. Ты пошутил.

Опустив руку, Шакал выразительно посмотрел на Никс… и его гнев утих. Стоя по другую сторону купели, она улыбалась ему, уголки ее губ были приподняты, а глаза сверкали. У него замерло сердце в груди. А потом забилось в два раза быстрее. Она была сексуальна в своей ярости. И большую часть времени выводила его из себя. Но такая?

Никс опустила брови и поджала губы.

— Что.

Когда он не ответил, Никс нахмурилась.

— Почему ты смотришь на меня так?

Опустив глаза Шакал тихо сказал:

— Я не видел солнца с момента своего превращения. Не стыди меня за мой взгляд.

Глава 15

В итоге Рейджа подкосила инфекция, и он был крайне недоволен своим телом, неисправившимся с исцелением раны в боку. Три других пулевых отверстия отлично зажили после извлечения свинца. То, что под ребрами, являло собой задержавшегося раздражающего гостя с вредными привычками и стойким нежеланием убраться восвояси.

И потому Рейдж в неустанном ожидании лежал на гостевой кровати Джабона в гостевой комнате вышеупомянутого джентльмена. Все его нужды удовлетворяли. Еда, питье, омовения. Секс и кровь. У него возникло ощущения, что попроси он кого-то дышать вместо него, персонал бы с готовностью взял эту функцию на себя. Воистину, казалось невежливо принимать подобное внимание без щенячьего восторга, но дражайшая Дева Летописеца, он не мог дождаться возможности вернуться в резонирующее одиночество своего скромного жилища.

Он мечтал о том, чтобы остаться в гордом одиночестве.

К тому же, не то, чтобы персонал сходил с ума от скуки. У додженов была уйма возможностей обслужить гостей. Под крышей особняка Джабона остановились несколько мужчин и женщин. Рейдж слышал, как они ходили по коридорам, улавливал их запахи в сквозняке из-под закрытой двери. Более того, снаружи его покоев раздавались разговоры. Особняк, казалось, был скорее гостиницей, нежели домом, здесь никогда не стихали шум и суета. Даже в дневные часы. Даже во время трапез. И уж точно — не во время приемов, которые, казалось, устраивали каждый вечер.