Шакал

Уорд Дж. Р.

Шакал встал позади нее.

— Вот куда я отправляюсь, когда мне нужно…

Он не закончил свою мысль. С другой стороны, когда вспыхнули свечи, это было ни к чему.

— О… Боже, — выдохнула Никс.

С потолка поток воды лился в десятифутовый бассейн, тёплый пар поднимался от естественного водоёма, чистая вода, каким-то образом подогреваясь, бурлила пузырьками.

— Я подумал, что тебе здесь может понравиться. — Мужчина положил свёрток. — Так или иначе.

Он сел на большой гладкий булыжник и распаковал хлеб и, по всей видимости, сыр. Так же у него была бутылка

молока в старомодной упаковке с какой-то красной жидкостью.

— Без особых изысков, — сказал он. — Угощайся.

Никс подошла к нему и опустилась на «диван» из гранита.

— А ты?

— Себе я еще достану. Тебе нужно беречь силы.

Наклонившись вбок, Шакал достал что-то из кармана на бедре. Расстелив салфетку, он сделал импровизированный стол для пикника и разложил провизию.

— Жаль, я не могу предложить тебе что-то получше. — Он открыл стеклянную бутылку. — На вкус мерзость, но только это и спасает меня от авитаминоза.

Он сделал большой глоток. Когда Шакал закрыл глаза, Никс подумала о том, как это странно, что он смакует напиток словно вино…

Мужчина открыл глаза.

— Это безопасно.

— Безопасно?

— Крышка невскрытая. — Он протянул ей напиток. — Специально не стал открывать, чтобы ты убедилась в этом.

Никс взяла стеклянный сосуд, и они соприкоснулись пальцами.

— Спасибо.

Мужчина кивнул, а потом отломил кусок хлеба. Пережевывая, он снова закрыл глаза. Потом повторил с сыром.

— Это тоже можно спокойно есть.

Приставив горлышко бутылки ко рту, Никс подумала о том, что его губы тоже ее касались… но разве это должно иметь какое-то значение.

Она сделала пробный глоток и посмотрела на красную жидкость.

— Это «Кул-Эйд». Судя по вкусу.

— Что это?

— Не уверена, что здесь есть витамины. — Она сделала еще глоток. — Но на вкус неплохо.

Забавно, как порой все относительно. Еще дома она бы прошла мимо этого пойла. Здесь? Оно по-странному успокаивало.

— Я не пила такое с семидесятых, — пробормотала Никс. — Я готовила его для Пойзи до ее превращения.

— Еще одна сестра?

— Да, самая младшая. Хочешь еще?

— Нет, это тебе.

— Я хочу поделиться.

Когда он прислонился к каменной стене и вытянул длинные ноги, Никс пожала плечами и закончила остатки. Потом взялась за хлеб, который был свежеиспеченным и очень вкусным, и сыр, который оказался пресным на вкус, но хотя бы не испорченным. Она ела быстро, голод оказался сильнее, чем она думала.

С другой стороны, чувство наивысшей опасности заставляло думать, что в любой момент ей могут помешать.

А потом еда кончилась.

Никс перевела взгляд на бурлящую воду, потому что когда смотрела на мужчину, ее одолевали чувства. Но молчание затянулось, и она снова посмотрела на Шакала.

Его глаза были закрыты, а дыхание — ровным. Но он не спал.

— Закончила? — тихо спросил Шакал.

— Да.

Он открыл глаза лишь слегка, но она видела эти яркие радужки.

— Как много народу знает об этом месте? — спросила она.

Разве это важно? Хотя она и так знала, почему задала этот вопрос.

— Кейн и

Лукан. Еще двое. Но они не придут сюда. Я сказал им, чтобы не совались.

— Зачем ты это сделал?

— А ты как думаешь?

***

Женщина… Никс… смотрела на падающую воду, и когда Шакал определил направление ее взгляда, он также понял, о чем она думала. Она не хотела высказывать свои мысли, и он уважал это желание, но ее выдавал запах.

— Никто не придет сюда. Ты в безопасности, — сказал он.

— Я не чувствую себя в безопасности.

— У тебя есть оружие. — Он подумал о Лукане. — И я видел, как ты умеешь с ним обращаться.

— Я не порезала его.

— А могла, если бы он дернулся.

— Это да. — Она снова посмотрела ему в глаза. — Что он такое?

Шакал подумал сыграть в дурачка, но потом просто покачал головой.

— Не мне рассказывать его историю.

— Значит, он не вампир.

— Это не моя история. — Его взгляд снова опустился на ее губы. — Не хочешь забраться в воду?

— Ты останешься здесь?

— Повернусь спиной, если хочешь.

Ожидая ее ответа, Шакал напомнил себе о договорённостях. Они используют друг друга, и хорошо, что границы были обозначены. Тем временем, внутри его тела, в самой сущности кипели эмоции, которых он не испытывал так давно, что уже решил, будто их из него выжгли — стандартное следствие заключения в тюрьме. Но женщина доказала, что это не так, и он не станет упускать такую возможность. Но, что более важно — посредством секса с ней он не причинит вред другим, тому, кто сотворил это с ним. Даже если он один знал об этом… и этим он ни с кем не собирался делиться… уравновешивание сил, удовлетворение физиологии напитают его чёрную душу.

Прежде чем поддаться инстинктам, его внезапно осенило.

— Почему твоя семья отправила тебя в эту самоубийственную миссию? — внезапно спросил он.

Никс вскинула брови.

— Не только мужчины способны на поступки.

— Нет. Это должен был сделать мужчина вашего рода. У них совсем нет совести?

Никс, казалось, мгновение собиралась с мыслями.

— Вау. Знаешь, за те сто лет, что ты провёл здесь, многое изменилось. Женщинам позволено управлять автомобилем и ходить на работу… кстати, мы можем голосовать. Ну, будь я человеком, я бы голосовала. И все же.

— Я оскорбил тебя, — сказал он ровно. — Прошу прощения.

Никс склонила голову.

— Нет, дай угадаю. Ты придерживаешься сексизма и устоев твоего времени.

— Ты ждёшь, что я извинюсь за свое желание защищать женщин? Этого не будет никогда.

— Защита — еще одно слово, обозначающее рабство.

— Да? Объясни.

— Ты считаешь, что должен защищать меня, потому что я слабее тебя, верно?

— Я определенно могу поднимать более тяжёлые вещи, чем ты.

— И это все? Я тебя умоляю, избавь меня от этой ерунды в стиле пещерного человека. — Она ткнула в него пальцем. — Твоя проблема в том, что ты считаешь, что твоя способность отжать от груди машину дает тебе право диктовать условия там, где тебя это не касается.