Шакалы
Шрифт:
Убийца как стоял, нагнувшись, чтобы взять оружие, так, не сделав ни одного подготовительного движения, прыгнул Гурову в ноги. Сыщик выстрелил, но, схваченный за ноги, уже летел на пол, «вальтер» выронил; находясь в воздухе, Гуров сгруппировался, сделал кувырок назад и оказался на ногах. Но убийца уже тоже стоял, улыбался, мягко сказал:
– Надо было стрелять, теперь я тебя убью.
– Это вряд ли. – Гуров сделал шаг в сторону.
Пистолеты валялись на полу, о том, чтобы поднять их, не могло быть и речи. Гуров понял, что рукопашная здесь не годится. Противник физически сильнее,
Выстрелить Гуров успевал, подняться на ноги – нет, убийца всей массой обрушился на сыщика. Единственно, что успел сделать Гуров, теряя сознание, это взмахнуть ногой, полоснуть ребром ступни по ноге нападавшего. Тот взвыл, но не вздрогнул, не отступил. Сознание к Гурову вернулось мгновенно, но зафиксировало безрадостную картину. Он лежал навзничь, убийца сидел на нем верхом, сдавливая мощными ногами бедра, упершись ладонями в предплечья поверженного врага.
Убийца сплюнул в сторону и сказал:
– Я же говорил, что вы слишком много думаете, когда следует просто стрелять.
Гуров был фактически распят, не мог двинуться, но убийце, чтобы прикончить мента, нужно было схватить его за горло, а для этого необходимо отпустить на секунду руку противника. Так что, с одной стороны, убийца держал оперативника, с другой – был сам скован, так как успел оценить ловкость и силу Гурова. Убийца начал мять и терзать пальцами левое предплечье сыщика, пытаясь его парализовать и перенести правую руку на горло.
Гуров все понял, подумал, что это конец, адреналин ударил в кровь, сыщик сумел выгнуть тело, приподнять противника, и, когда тот отпустил левую руку и своей правой хотел схватить врага за горло, Гуров метнулся в сторону и не попытался ударить освободившейся рукой убийцу по глазам, а отбросил ее влево, полагая, что там должен лежать пистолет, но схватил не оружие, а наручники. Твердые пальцы вцепились Гурову в горло, жить ему оставалось секунды, но, собрав силы, которых, казалось, и не было, он ударил стальными наручниками врага по затылку и тут же ударил во второй раз.
Гуров выбрался из-под тяжелого обмякшего тела, поднял пистолет, хотел выстрелить, но природное упрямство победило, сыщик защелкнул на убийце наручники, на карачках отполз в сторону и бесчувственными пальцами достал сигарету.
Вот будет идиотизм, если я убил его, думал Гуров, поднимаясь на дрожащих ногах. Но убийца был мужик здоровенный,
– Лев Иванович! Лев Иванович! – донеслись крики неподалеку.
Гуров облизнул губы, откашлялся, хотел крикнуть, не получилось, и он негромко спросил:
– Кричать можешь?
– Пошел ты…
– Да я-то пошел, но коли тебя не перевязать, ты кровью изойдешь.
– Ну, падла, как я с тобой промахнулся? – Убийца облизнул губы и пронзительно свистнул.
– Лев Иванович! – Охранники явно приближались.
– Ну, падла! – повторил убийца.
– А ты чего переживаешь? – спросил Гуров и наконец зажег сигарету. – Ты что, собрался жить вечно?
– К вышке меня не приговорят, а в тюрьме люди живут. Я в Афгане два года в яме прожил.
– Тебя как зовут? – спросил Гуров.
– Не помню, зови Иваном, так проще.
– Лев Иванович! – В дверном проеме стояли охранники.
– Не орите, тихо тащите йод, бинты, воду, анальгин. К телефону не подходить! И не думайте, что вы мне не подчиняетесь, а то быстро мозги вправлю.
Человеку, назвавшему себя Иваном, забинтовали голову и ногу, которую поранил ему Гуров, усадили на заднее сиденье «Нивы», что стояла неподалеку. На шее Гурова проступили пятна, он слегка прихрамывал, но вполне оклемался.
– Слушайте, охламоны, вы со мной теперь разговаривайте только шепотом, если я обижусь, вы работы в России не найдете. Ясно?
Охранники дружно кивнули.
– Сейчас вы позвоните дежурному по городу и сообщите, что полковник Гуров убит, преступник задержан, вы просите сообщить об этом в МВД генералу Орлову. И также передайте генералу, чтобы он от телефона не отходил в ближайшие минуты, ему будет передано экстренное сообщение. Выполняйте!
Гуров сел за руль «Нивы», поехал по разбитой грузовиками проселочной дороге, вскоре выехал на шоссе, через двадцать минут остановился у поста ГАИ и позвонил Орлову.
Через два часа на конспиративной квартире находились Орлов, Станислав Крячко и Гуров.
– Тебе надо показаться врачу, – не очень уверенно произнес Орлов.
Крячко скорчил комическую мину и кивнул.
– Мне нужны баня и массажист, – ответил Гуров.
– Мое мнение, хотя оно никого не интересует, – сказал Станислав, – тебе необходим психиатр.
– Петр, операцию провожу я, и твои лампасы в данном случае значения не имеют.
– Задумал ты хорошо, интересно, есть маленькое «но»…
– Где твое тело? – встрял Станислав. – Пока не увидят твоего тела, никто в твою смерть, тем более Фокин, не поверит.
– Поэтому я и говорю, вы мою смерть категорически отрицаете. О звонке дежурному уже знает весь город, а вы отрицаете: легко ранен, помещен на излечение, но лица у вас должны быть похоронными. Станислав пусть заболеет, в министерстве покажется на час, кого-то увидит, с кем-то поговорит и исчезнет. Попытайтесь установить личность Ивана, поместите его на Петровку.
– Где у Фокина агентуры больше, чем у нас, – вновь высказался Станислав.