Шальные похождения

Линц Кэти

— Нет, не могу сказать, чтобы мне это бросилось в глаза.

— Но это правда.

— Ты в самом деле думаешь о нем? — Холли увидела в глазах подруги безмолвное страдание.

— Можно и так сказать. Что-то вроде того, как ты думаешь о Рике.

— О Рике? — ошарашено повторила Холли. — Постой секунду…

— Холли, ты целый вечер глаз с него не спускаешь. Это каждый видит. Я угадала симптомы.

— Просто он все время болтается на глазах, вот и все.

— Конечно. — Тон Чарити ясно показывал, что она нисколько не поверила этому объяснению.

—

Давай вернемся к тебе и Байрону…

— Лучше не будем. Мне ясно, что я его не интересую. Тут ничего не поделаешь.

— Конечно, — передразнила подругу Холли, потому что теперь пришла ее очередь не поверить.

Их разговор прервало появление торта, огромного немецкого шоколадного торта с горящими свечами, который Уит собственноручно испек по такому случаю. Кто-то выключил свет, и все стали петь: “Счастливого дня рождения! ”

Для человека, который так много переезжал, она ухитрилась собрать много безделушек, отметил Рик. А Холли в этот момент занималась тем, что увеличивала свою коллекцию, открывая подарки.

С равным удовольствием Холли рассматривала и простые рисунки, подаренные детьми ее класса, и очевидно дорогие украшения американских индейцев, раздобытые для нее Шарон и Чарити. Какую бы женщину детские каракули порадовали так же, как красивые украшения? Рик такой не встречал.

Определенно Холли принадлежала к женщинам незнакомого ему типа, из чего следует, что ее труднее обработать — не более того. И Рик был абсолютно уверен, что в конце концов добьется успеха. Холли почувствовала на себе его взгляд. Это выражение сосредоточенной задумчивости было ей уже хорошо знакомо, даже чересчур. Она поддернула вверх рукава длинного черного свитера и разгладила фалды на развевающейся юбке с черно-белым рисунком. Одна из немногих черно-белых вещей, которые Холли иногда надевала. Она считала, что белые носки с черным далматинским узором и туфли по моде бабушек помогут сделать эти два цвета не такими скучными.

Почему все-таки Рик так напряженно разглядывает ее? Считает, что она слишком эксцентрична? Неужели ее беспокоит, что он о ней думает?

— А теперь открой мой подарок, — прервал Гвидо неуместные ее мысли.

Холли развернула бумагу и обнаружила великолепную акварель — луг с полевыми цветами, — вставленную в необычную плетеную раму.

— Очень красиво, Гвидо. Просто потрясающе. — Холли крепко обняла его. — Спасибо большое.

— И говорить не о чем, девочка, — покраснев, пробормотал Гвидо.

Разглядывание подарков продолжалось. Вязаная шапочка — от Скай, новый чайник — от Байрона, набор разных сортов чая и импортное печенье — от Уита.

Когда все подарки были развернуты, Чарити принялась помогать Холли собирать бумагу.

Пели все, кроме Рика. Он стоял в стороне и наблюдал, как друзья Холли суетились возле нее, когда она задумывала желание и задувала свечи. От этой сцены что-то екнуло у него в груди. Первый раз, насколько он помнил, Рик почувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что оказался посторонним.

Обычно он предпочитал и с удовольствием играл именно роль постороннего.

Иногда даже настаивал на ней. А тут на один краткий миг попытался представить, как бы он себя чувствовал, если бы входил в круг близких друзей и Холли смотрела бы на него с такой же теплотой.

Стареешь, Данбар, тут же одернул себя Рик. Размяк. Надо чем-нибудь развлечься, решил он.

— А не сыграть ли нам попозже в покер? — через несколько минут спросил он Байрона.

— Я все еще чувствую себя сопляком, когда играю с жонглером цифрами. — Гвидо, стоявший рядом, услышал предложение Рика и вставил свое слово.

— Ты ведь играешь со мной, а я играю на бирже, — напомнил ему Байрон.

— Ты же не жонглер цифрами, а только игрок, — возразил Гвидо.

— Игрок? Не при моем уровне возврата вложенного, — запротестовал Байрон. — Просто у меня есть система.

— Вы и правда играете на бирже? — спросил Рик.

— Конечно, а как иначе я мог бы себе позволить эти симпатичные колеса, которые всегда при мне, специальную машину…

— Вы водите машину? — удивленно воскликнул Рик.

— Угу.

— Но вы…

— … в инвалидной коляске. Ха-ха, знаю. Я тоже это заметил, — усмехнулся Байрон. — Хорошая штука — автомобиль с ручным управлением, верно?

— Не понимаю… — Рик почувствовал себя идиотом.

— Многие не понимают, — спокойно согласился Байрон. — Они смотрят на меня и видят только минусы моего положения. А мои плюсы не видят. И меня тоже не видят. Есть много чего, что я не способен делать, и есть другое, что я могу делать, но не тем способом, каким привык управляться до автомобильной катастрофы, до того, как шесть лет назад пересел в инвалидное кресло. Но ведь я сохранил умения, какие были у меня раньше. Да еще выработал кое-какие новые. Вроде игры в баскетбол. Если вы хотите увидеть настоящую игру, посидите немного в реабилитационном центре, когда» парни выезжают на площадку, и я тоже. Мы не заключенные.

— Я запомню ваши слова, — сказал Рик.

— Правильно. И если вам понадобится совет на бирже, дайте мне знать. Понадобится совет в другом деле, тоже дайте мне знать, — добавил Байрон, многозначительно взглянув в сторону Холли.

— Вы и Холли? Вы были… — вытаращил глаза Рик.

— Близкие друзья, — закончил его фразу Байрон. — Она всегда была мне как сестра, даже до аварии.

— Вы в курсе, что происходит между ней и ее папой? — спросил Рик, заметив, что Байрон чуть отъехал в его сторону и теперь их разговор никто бы не услышал.

— Я встречал человека, который одно время работал у него, — ответил Байрон. — Если вас интересует мое мнение, его не назовешь кандидатом в Отцы года.

— Не многих пап назовешь, — усмехнулся Рик.

— Может быть, но Говард Редмонд в своей весовой категории единственный. Он помешан на власти. Не знаю, заметили вы или нет, но Холли — свободная душа.

— Мягко выражаясь, — проворчал Рик.

— Пока она росла, отец пытался сломить ее дух. И насколько я понимаю, чуть не добился успеха. Холли гораздо лучше быть подальше от него.