Шальные похождения
Шрифт:
— Конечно.
— Куда вы собираетесь? — спросил Рик, недовольный ее манерой не замечать его.
— В “Рай”, — ответила Холли.
— В рай, значит? — задумчиво проговорил Рик. — Я думал, рай там, где мы были вчера вечером.
На мгновение Холли растерялась, не зная, как ответить на его игривую реплику. Остроумный ответ не приходил в голову. Вместо этого она вспомнила, как его губы ласкали ей грудь, и моментально сердце бешено застучало от возбуждения.
— На Маунт-Рейнир, — проговорила Холли после затянувшейся паузы, оттягивая свою свободную майку от тела, потому что вдруг ей стало ужасно, ужасно жарко. — Угу,
— По-моему, Холли, вы немного рассеянны сегодня, — весело заметил Рик, довольный, что не он один потрясен тем, что случилось между ними прошлым вечером.
— Я? У меня была деловая ночь… Я хотела сказать — утро. Деловое утро. Итак, Бобби, ты готов?
— Конечно.
— Прогулка только для детей? — спросил Рик.
— Нет. Для всех, кто хочет уйти… Я хотела сказать — пойти… — Практически Холли все время запиналась и оговаривалась. — Ладно, Рик. Хватит.
— В чем я виноват? — поинтересовался он, пытаясь сдержать улыбку при виде ее смятения. — Это у вас все падает.
— Не смотрите на меня таким взглядом. Не станете же вы отрицать, что вы смотрите особым взглядом.
— Но вы возвращаете мне такие же взгляды, — запротестовал он.
— Наверно, вы правы, — признала она, сухо улыбаясь. — Ладно, как вы отнесетесь к тому, чтобы нам заключить перемирие?
— Я и не подозревал, что мы в состоянии войны.
— Мы не в состоянии войны. И не были в состоянии войны. Так вы остаетесь или идете с нами?
— Ох, я иду с вами, Холли. И не надейтесь на другой ответ.
Так Рик оказался в пикапе вместе с восемью другими пассажирами, распевавшими “Девяносто девять бутылок пива”. Лучше бы он поехал один. Ему до смерти хотелось избавиться от шумных спутников.
Рик не был коллективистом. Он был одиночка. В компании он постоянно чувствовал себя посторонним. Так всегда бывало прежде. Но сейчас он заметил крошечное изменение. Слишком небольшое, чтобы заставить его присоединиться к нестройному хору, но достаточное, чтобы немного расслабиться. Вернее, расслабиться настолько, насколько он мог, ведь Холли сидела рядом с ним и прижимала свое бедро в прохладной хлопчатобумажной ткани к его ноге.
Сегодня она оделась на удивление нормально: джинсы вроде бы голубые, но хорошо обесцвеченные, с неровностями краски, доведенными до совершенства, белая майка, сверху хлопковая рубашка с длинными рукавами и грубые туристские ботинки.
Снова почувствовав на себе взгляд Рика, Холли решила нарушить молчание. И правда, он был единственным мужчиной из всех, кого она в жизни встречала, обладавшим сверхъестественной способностью моментально заставлять ее нервничать и все преувеличивать. Такая зависимость ее не устраивала, но что ей оставалось делать, не в ее силах что-либо изменить. Холли слишком хорошо знала себя, чтобы пытаться укротить свои эмоции, — так же как она не пыталась укротить свои непослушные волосы. Любая попытка обуздать себя всегда кончалась катастрофой. Она улыбнулась, вспомнив, как мать терпеливо причесывала щеткой ей волосы, когда Холли была маленькой девочкой.
— Знаете, моя мать очень любила эту гору, — задумчиво проговорила Холли смягчившимся от воспоминаний голосом. — Она часто говорила мне, что восхищается ее независимостью. Посмотрите, стоит здесь одна, возвышаясь над окружающим предгорьем.
— Мне видно ее из моей квартиры в Сиэтле, — сказал Рик. — В ясный день. — И
— Ее видно почти из каждого крупного города штата. На спор мы с другом однажды объехали весь штат, проверяя, так ли это. В одну из ночей нам пришлось спать в машине, потому что начался дождь и не было сухого места, где можно было бы поставить палатку. Мы проехали всю ярмарочную площадь, но нигде ничего подходящего для ночлега не нашли.
— Этот ваш друг — парень? — небрежно спросил Рик.
— Нет. Девушка. Я ее встретила, когда как-то раз летом работала в Йосемайтском национальном парке. Мы обе были в местном отеле официантками. А я еще подрабатывала и как гид, водила туристов. Не хотите услышать образец моего “туристского голоса”? — с игривой улыбкой спросила она.
Рик кивнул.
— Хорошо. Сейчас. Слушайте, ребята, все, — окликнула она остальных, чтобы им тоже “туристский голос” пошел на пользу, и откашлялась перед рассказом. — Ладно, начнем… Великолепная Ма-унт-Рейнир поднимается на две мили над окружающими Каскадные горы холмами. Это один из величайших сверкающих пиков Северо-Запада. — Она намеренно придала голосу бодрые ноты. — Индейцы называли эту снежную гору Такома. И она всегда заснежена, славится своими снегопадами, зарегистрированными как мировые рекорды, они покрывают гору снегом на девяносто три фута, как было зарегистрировано на метеорологической станции “Рай”.
Холли сделала секундную паузу, чтобы перевести дыхание.
— Каждый год более семи тысяч альпинистов пытаются подняться на Маунт-Рейнир и спуститься с противоположной стороны. Около половины из них возвращаются, не добравшись до вершины. Эта гора внушает ужас. Ее окружность у основания более ста миль! — драматически подчеркнула свою информацию Холли.
— А что значит круж… кружность? — спросил Бобби.
Холли перевела строгий взгляд на Рика, чтобы не рассмеяться.
— Не кружность, Бобби, а окружность. Это значит — длина круга.
— По-моему, гора похожа на букву М со снегом на голове, — решил Джордан.
— У нее вид как у моего фунтика с мороженым после того, как я слизала верхушку, — застенчиво вставила Марта.
— И правда у горы такой вид, — согласилась Холли.
— Ay них там есть мороженое? — заинтересованно спросил Джордан.
— Посмотрим, когда приедем, — пообещала Холли.
Получилось так, что они остановились, чтобы купить мороженого, у старой сторожки “Рая”. Вместе с участниками семинара и детьми их группа составляла человек тридцать, и понадобилось четыре пикапа, чтобы доставить всех сюда. Скай и Уит повели ребят на прогулку по мощеной тропинке, а Холли устроила себе перерыв — уселась на скамейку возле сторожки, наслаждаясь видом и мороженым в форме фунтика.
— Симпатичные серьги, — сказал Рик, потрогав их пальцем и заставив нежно покачиваться, прежде чем сесть рядом с ней.
— Мне подарили их на этот день рождения, — проговорила Холли хорошо знакомым ему голосом, с придыханием, которым она пользовалась, только когда он бывал рядом.
— Угу, я заметил.
Интересно, что еще он заметил, подумала Холли. Хорошо бы удерживать его внимание на чем-нибудь прозаическом, вроде украшений.
— А вы знаете, что это такое? — спросила она, касаясь серьги, которую он только что трогал.