Шалости Черного Властелина
Шрифт:
– Не прощаюсь. Мы с тобой еще увидимся. И, может быть, даже скоро... что бы ты по этому поводу ни думала.
Я же сидела в кресле, ни жива ни мертва, и пыталась вернуть себе способность дышать. Сейчас у меня были все шансы умереть от нехватки кислорода, дыхательная функция очень плохо слушалась меня.
– Ушла?
– проскрипел старичок с кровати и живенько так подскочил на месте, осмотрелся и довольно вздохнул.
– Ушла. И где моя любимая «Камасутра»?
– задал он вопрос как ни в чем не бывало.
Я смотрела на него безумным взглядом
– Что-то с моей памятью не то, - пожаловался дедуля и спросил: - Или мы уже с тобой к практике перешли? Сделаешь мне минет? Две штуки баксов дам.
Желание придушить стервеца становилось все более непреодолимым, и я с трудом заставила сидеть себя на месте и глядеть на подопечного не мигая. Я боялась пошевелиться, так как чувствовала - еще немного и сорвусь. Убью этого шутника собственноручно. Я же чуть не наделала в штаны, когда очередной глюк меня пугать стал. От позора меня спасло только чудо и стальные нервы. Моя выдержка меня очень радует последнее время, но не хотелось бы ее крепость проверять таким путем, как приходится.
– Зачем вы надо мной издеваетесь?
– с трудом процедила слова сквозь сжатые зубы.
– Я?
– искренне удивился Соловьев-старший.
– Значит, минет ты мне уже сделала, - выдал он неожиданный вывод.
– Погладь меня там.
– Я поглажу, - прошипела в ответ, собираясь расжатой пружиной вылететь из кресла и надавать кое-кому по шее.
– Я так поглажу...
– Анечка, солнышко, - обратился ко мне дедок, хитро поглядывая на меня.
– А как тебе мой внучок? Нравится? Хочешь помогу его заполучить?
И я осталась сидеть в кресле, так и не выполнив всех своих кровожадных планов. Соловьев-старший очень вовремя напомнил о родстве с моей грезой.
– Не хочу, - буркнула, наконец, в ответ, подозревая, что помощь дедули может очень плачевно сказаться на моих нервах.
– А я все равно помогу, - хитро улыбнулся дедок и понизил голос до интимного шепота.
– У меня есть зелье приворотное. Столетней выдержки. Напоим им его, и на всю оставшуюся жизнь твой будет. Пары капель в питье достаточно будет. Сейчас поищу.
Он встал с кровати, нащупал ручку ящика тумбочки и дернул за нее. Ящик вывалился ему чуть ли не на ноги, и все его содержимое разлетелось по полу. Глянцевые журналы с яркими, красивыми фотографиями. И это был даже не «Плэйбой», а издания, которые я даже в глаза-то никогда не видела. Девушки на картинках были не просто раздеты, они были в компании мужчин и вполне недвусмысленно заняты делом.
– Сейчас, сейчас, - бормотал старичок и ворошил журналы дрожащими руками.
– Дать тебе журнальчик почитать?
– неожиданно спросил он меня.
Я, и так не знавшая, куда деваться от стыда, глянула на него с неодобрением и закатила глаза. Дедок явно неисправим.
– Нету, - огорченно поведал мне Соловьев-старший и с кряхтением разогнулся. Что-то как-то он шустро двигается для своего возраста. То еле-еле ползает, то вон как, в позе буквой «зю» ищет свое зелье.
– Собери журналы, -
– Потом поможешь мне найти зелье.
Подумав, решила подчиниться, пусть и хотелось послать дедулю очень далеко и надолго. Собрала журналы, стараясь не смотреть на них, положила в ящик и вставила его на место.
– Посмотри в среднем ящике, если там нет, то в нижнем, - подсказал мне дедуля.
А я, проклиная изобретательного подопечного взялась потрошить тумбочку. Средний ящик порадовал меня набором кожаных плеток, ошейников и наручников всевозможных размеров. «Кто-то явно испытывает мое терпение», - с такой мыслью принялась за последний ящик и подзависла над ним. Разноцветные колбочки с надписями: «Денатурат», «Мышьяк», «Цианид», «Беладонна», «Стрихнин», «Болиголов» - я смогла идентифицировать. А вот остальные загадочные названия вгоняли меня в ступор и наводили на размышления. И вот этим дедуля предлагает мне привязывать к себе своего внука? Ему что? Совсем родственника не жаль?
– Ага, нашла, - довольно заявил дедок, пристально наблюдавший за моими действиями.
– Я не собираюсь это никому и никуда подливать, - сердито ответила я, собираясь задвинуть ящик обратно.
– И зря, - сказал дедуля и указал на пузырек с ярко-красной жидкостью внутри.
– Бери этот. Не яд. Я своего наследника травить не стану.
И флакончик сам собой, под моим изумленным взглядом, нырнул мне в ладошку, а пальцы сжались на нем.
– Капнешь пару капелек в еду или питье - и все получится. Бери, бери, - убеждал меня дедуля.
– Пригодится. Ты девица пригожая, но внучок у меня привередливый. Так просто все не получится. Подержи пока зелье у себя, подумаешь, покумекаешь и решишь использовать или нет. Я ж не заставляю тебя прямо сейчас идти и лить. Не используешь - вернешь...
И я, как последняя дурочка, завороженная тем, что можно и не использовать, а так, просто подержать, запихнула бутылочку в карман джинсов. Верну потом. Не на синеглазом чуде, так на ком-нибудь другом испробую, если вообще на это решусь.
Дедуля достал из ниоткуда толстую книжку с надписью «Сказки» и велел сегодня читать их. Такой подход к делу меня порадовал и заставил забыть на время о сегодняшних вечерних глюках. Полночи, почти без остановки я читала сказки народов мира, а Соловьев-старший мирно посапывал носом, сложив руки на груди и устроившись на кровати. После полуночи, сжалившись надо мной, зловредный дедуля отправил меня спать, конфисковав книгу.
Я добрела до комнаты, шуганула караулящего ее Ивана-царевича и направилась в ванную смыть впечатления сегодняшнего дня. Непослушный скелет - куда только его покорность девалась, - караулил меня у кровати. Был бы живым, надавала бы по морде за такую вопиющую наглость. А сейчас же только раздраженно шикнула на него, пялящегося на меня, замотанную только в одно полотенце. Иван-царевич неохотно выполз за дверь, оставив меня в обществе кактуса. Я задалась вопросом, а точно ли оно является она, и тут же спросила растение об этом.