Шаловливый дедушка
Шрифт:
— Татьяна! — позвал ее опер. — Выходите, ваш брат в хороших руках. И не делайте глупостей, потом пожалеете.
В ответ на его увещевание с балкона показалась Татьяна с ломиком в руках. Ломик она сразу же бросила, но продолжала выглядеть так, словно собиралась защищать брата до последней капли крови. Вася усадил своего задержанного за стол, попутно удивляясь, чем Платон умудрялся очаровывать на своем пути всех баб подряд. Вон и сестра его прямо сама не своя от беспокойства за милого братика. А братику-то уж тридцатник стукнул, да и рожей он не больно вышел. То есть ничего уродливого, но и красоты особой нет. Нос прямой, глаза маленькие,
— Вы кто? — вклинился в его мысли голос Татьяны.
— Милиция, — буркнул Вася. — Как же так, милая дама? Вам сообщили, что вас в гримерной дожидается сотрудник милиции, а вы в бега? Нехорошо.
Актриса ничего не ответила и отвернулась.
— Вы пока переоденьтесь, а мы с вашим братом поговорим, — сказал Вася, поняв, что ответа он не дождется.
Татьяна послушно встала и вышла из комнаты.
— Ну, — обратился Вася к Платону, — рассказывай, как дело было. Откуда ты узнал про убийство?
— Своими глазами видел, — сказал Платон. — Закурить можно?
— Кури, ты не на допросе, так чего и спрашивать, — разрешил ему Вася.
— Не на допросе? — усмехнулся Платон. — А как же это назвать?
— Пока мы с тобой просто беседуем, — сказал Вася. — А уж по результатам нашей беседы я решу, как с тобой быть дальше.
Платон с трудом вытащил из кармана сигареты и жадно затянулся дорогущим «Парламентом». Вася машинально отметил эту деталь и приготовился слушать.
— В общем, так, — начал Платон. — Девки на меня, сколько себя помню, всегда гроздьями липли. Уж и не знаю, что такого они во мне находили, только отбою мне от них не было. Еще в детском садике девчонки дрались, кому со мной в паре идти. В школе мне всегда ставили «отлично» по всем предметам, которые преподавали учительницы. По предметам же, которые вели педагоги мужчины, я получал вполне заслуженные тройки. Но это еще цветочки. Когда я подрос, то мое притяжение для женщин не только не пропало, а напротив, еще больше усилилось. Вот вы скажете, что это здорово, еще позавидуете, а мне горе. Остановить свой выбор на одной девушке и обидеть других? А чем они хуже? Нет, так я поступить не мог.
— Ближе к делу, — попросил Вася. — Что случилось прошлой ночью у тебя на квартире?
— Вот я к тому и веду. С Людмилой я познакомился четыре дня назад. И что-то у меня в мозгу щелкнуло, мне показалось, что я влюбился.
— Людмила — так звали твою убитую подругу, которую ты пригласил к себе на ночь? — уточнил Вася.
— Не только на ночь. Она гостила у меня уже две ночи подряд. И каждый раз я отрубался с вечера и утром просыпался с тяжелой головой, хотя выпивал всего рюмочку, так сказать, для тонуса. И главное, я ничего не помнил, был у нас секс или не было. Такое со мной случалось впервые. Ну, если бы я только одну ночь продрых, это еще куда ни шло. Но чтобы две ночи подряд спал словно сурок, когда рядом любимая женщина, это уж извините. Поэтому на третью ночь я не стал ничего ни пить, ни есть. А только сделал вид, что пью. Потом улегся в кровать и захрапел.
Часа два Людмила лежала рядом со мной, потом, когда в квартире все затихло, она встала и куда-то вышла. Мне стало любопытно, куда она отправилась.
Я прокрался за ней и увидел, что она обходит все комнаты, прислушиваясь. Должно быть, что-то ее не устроило, потому что она вернулась обратно и снова легла в постель. Я лежал и старательно притворялся спящим. И до того вошел в роль, что и в самом деле уснул. Когда
Я прокрался туда же. В коридоре было темно, но у входной двери, где находились наши кладовки, раздавались какой-то шум и два голоса. Один Людмилы, а другой какого-то мужчины. Потом раздался удар, вскрик и шум падения чего-то тяжелого. Я перепугался и вместо того, чтобы мчаться и спасать Людмилу, повел себя как благоразумный трус. Вернулся к себе в комнату за каким-нибудь орудием. Пока я ходил туда-обратно, пока искал что-то подходящее, то увидел лишь, как в дверь проскальзывает какой-то мужчина с белым пластиковым мешком за спиной.
— Какой мужчина? Описать его можешь? Хотя бы некоторые приметы. Что сразу в глаза бросилось?
— Не мальчишка, фигура такая.., уже солидная.
Но и не старый, потому что волосы без седины. Но вообще-то я видел его только со спины. Лица я не рассмотрел.
— Все ты врешь, ты же мужик, хоть и бабник. Если бы ты услышал, как твоя девка с каким-то мужиком в темном коридоре шушукается, ты бы посмотрел, кто это такой. Хотя бы потихоньку.
— Ваша правда, — сокрушенно признался Платон. — Я и посмотрел. И увидел, как этот человек ударил Людмилу по голове камнем. Вот после этого я и сбежал.
— Вот теперь больше похоже на правду, — удовлетворенно заметил Вася. — Ну, а что за мешок был у этого мужчины? И как мужчина выглядел?
— Обычный полиэтиленовый мешок с яркими красным буквами на белом фоне. «Менахем» — на нем было написано. Должно быть, он в него чего-то собрал, пока я к себе в комнату за тростью бегал.
— И как же ты прочитал эту надпись, если в коридоре было темно? — спросил у него Вася.
— А мужик уже дверь открыл на лестницу. А там у нас сильная лампочка, вот свет оттуда и падал. Мужчина высокий, выше меня. И здоровый. Морду я его особенно не разглядел. Но здоровущий.
— Что-то я никакой лампочки на лестнице не заметил, — пробормотал Вася. — Ну, ладно. Что дальше было?
— Дальше я огляделся по сторонам, зажег свет в холле и увидел, что на полу лежит Людмила. Вся в крови. Она была еще жива, когда я к ней подошел.
Но без сознания и умирала. Это и понятно, он ведь ей голову проломил.
— Она лежала в холле? — спросил Вася. — Ты не ошибаешься? Не в коридоре, не в кладовке, а именно на полу в холле?
— Да, именно так, — сказал Платон. — Я не ошибаюсь, можете мне поверить. Не так уж часто приходится видеть трупы любимых женщин с проломленными головами. Такое быстро не забудешь. А дальше я совсем перепугался. Я сразу подумал, что милиция быстро выяснит, к кому приходила Людмила, и меня повяжут. Конечно, мне нужно было бы избавиться от трупа, но я совсем растерялся и просто сбежал из дома. До рассвета прошатался по городу, а потом приехал к Татьяне и сказал, что поживу пока у нее.
Что у меня дома ремонт. Думаю, она сразу догадалась, что дело не в ремонте, но убегала на работу и ей было не до расспросов.
— Значит, бесчувственную женщину ты оставил умирать в холле? — спросил Вася. — Даже «Скорую» не вызвал?
— Она бы все равно умерла, — сказал Платон. — Ей уже ничего бы не помогло.
Вася с омерзением посмотрел на него.
— Какие-нибудь еще раны были на теле твоей знакомой, когда ты ее нашел?
— Нет, только голова в крови, — сказал Платон. — А так вся была целая.