Шамабад должен гореть!
Шрифт:
Я направил ствол на самого крупного афганца, застывшего под системой. Тот стал топтаться на месте, сжимать и разжимать кулаки, хмурится.
Для остальных погранцов мой выпад хоть и стал неожиданностью, но они среагировали быстро. Подняли автоматы. Защелкали предохранителями. Никто не стал спорить. Все сработали слаженно.
Афганцы задрали руки. Лица их сделались еще злее. Только старик почему-то будто бы задрожал от чрезмерного напряжения нервов.
— Малюга, сигнал, — приказал я, а сам направился к ишаку, распинывая по дороге забеспокоившихся
Малюга схватился за сигнальный пистолет, принялся одну за одной отправлять в воздух зеленые ракеты. «Прибыть тревожной группе» означал этот сигнал.
Афганцы замерли. Старик и молодой афганец упрямо наблюдали, как я приближаюсь к ишаку. Зыркнув на старика холодным взглядом, я приподнял скат на боку равнодушного осла. Под ним оказался какой-то продолговатый предмет, обернутый мешком.
Я медленно ощупал мешок. Внутри было что-то длинное и трубчатое. Я знал, что там спрятано. Дернув завязку, я стянул веревку со скрученной горловины мешка, обнажил ствол пулемета РПД.
Старик вдруг дернулся, как умалишённый. Потом раскинул полы своего мешковатого одеяния.
— Еп твою! — Крикнул Стасик.
На груди старца оказалась веревка, с прикрепленной к ней связкой старых советских гранат РГ-42.
Глава 11
Старик схватился за чеку самой правой гранаты. Замешкался, силясь вырвать кольцо из неудобного для такого движения положения. Я был быстрее. Выстрелил. Раздался хлопок. Перепуганные овцы рванулись из-под ног.
Старик вздрогнул, задрал голову, раскрыв рот, и рухнул между неуспевшими разбежаться овцами. Парень немедленно кинулся к его телу, зашарил руками по гранатам. Я уже был рядом, просто сбил афганца в сторону, и тот упал на прибрежный песок. Потом полез за пазуху за оружием. Я дал ему прикладом в лицо. Голова парня дернулась, и тот выронил выхваченный пистолет.
— Лежать! — Крикнул я, указав на него стволом автомата.
Парень отплевался кровью, злобно глянул на меня. Помешкав пару мгновений, все же поднял ладони вверх.
Оставшаяся троица духов тоже бросилась в атаку. Один попытался достать из-под одежды Стечкин, но тут же схлопотал пулю от Алима.
Другой кинулся на Стаса, вцепился ему в автомат, они принялись бороться, упали на КСП.
Третий выхватил нож. Малюга засдил в него очередь так, что АК чуть не вылетел у пограничника из рук. Пули прошили афганца от пояса до плеча. Он задергался и упал под систему.
Когда я быстро глянул на Стаса с афганцем, увидел, что Малюга с Алимом уже стягивают того со Стаса, кидают на землю, наставляют автоматы.
— Сучий сын, ты посмотри, — отплевывая песок и грязь, встал Стас. Потом выматерился и добавил: — Ану, давай мне его сюда! Щас я ему морду бить буду!
— Спокойно! Малюга, есть чем связать этого?! — Крикнул я, указывая на молодого.
Пограничник полез в подсумок, вынул концы шнура и помчался ко мне, разгоняя овец, которые еще не успели разбежаться от громких автоматных хлопков.
Я пнул парня по голени, стволом
К этому моменту Алим со Стасом уже связали второго нарушителя Границы. Принялись его обыскивать.
Тревожная группа прибыла на участок, когда мы уже сложили тела погибших афганцев чуть в сторонке, на пограничной тропе.
Я заканчивал аккуратно снимать с мертвого старика гранаты. Он скрутил их проволокой в линию и прикрепил к бечевке, которую надел через голову.
Почти все время, пока мы разбирались с нарушителями, я думал о том, чему только что стал свидетелем.
Эти люди, скорее всего, душманы, замаскировавшиеся под местных. Занимались они тем, что перебрасывали оружие и боеприпасы через реку. Значит, они уже начали готовиться к штурму Шамабада. Но сколько оружия они успели перевести? Вряд ли много.
Слишком частые появления посторонних на границе тут же будет расценены пограничниками, как определенная и очень подозрительная закономерность. Как повод насторожиться. А вот единичные эксцессы, которые бывают не так и часто, сложно связать с методичной и планомерной работой для одной конкретной и злой цели.
Значит, как я и предполагал, духи работали медленно. Перевозили по одной, две единиц оружия. Возможно, в разобранном виде. Точно так же и с боеприпасами.
Насколько я помнил, в схронах, что нашли пограничники, когда Шамабад переживал этот период в прошлой моей жизни, было не так и много оружия. По два, ну максимум четыре пулемета на тайник. Один-два гранатомета. Хотя боеприпасов у врага оказалось достаточно. Возможно, несли на себе через реку.
Тогда на нашей стороне духи умудрились взять с собой четыре пулемета и два гранатомета из последнего оставшегося схрона. Больше им и не понадобилось, видимо, переправляли с избытком, как раз на случай, если погранцы обнаружат оружие на участке.
Поразмыслив, я пришел к выводу, что они, скорее всего, только начали переброску. Мы наткнулись на врагов очень вовремя.
Проблема была лишь в том, что наши воспримут переброску оружия только как контрабанду, но не подготовку к вторжению. Значит, придется им подсказать, что к чему.
Шишига подкатила к нам и резко затормозила, оставляя на тропе отпечатки шин. Из кузова повыпрыгивали пограничники с собакой. Командовал ими Черепанов.
— Товарищ прапорщик, нами просечена попытка нарушения Государственной границы. Двое нарушителей задержаны. Трое — уничтожены, — докладывал Черепанову Алим, — старший наряда Канджиев.
— Вольно, — буркнул Черепанов.
— Не только нарушения границы, товарищ прапорщик, — сказал я, кивнув на безразличного ко всему ишака. — Они пытались перетащить на нашу сторону пулемет. Все эти овцы да пастухи — лишь прикрытие.