Шаман: Тайны мертвого ковена

Вотинова Рената

– Ринат Альбертович, сначала парочку стандартных вопросов. Вас действительно зовут Ринат Альбертович и вам сорок шесть лет?

В ответ звенящее молчание. Женя напряженно поскрипел желваками и продолжил гнуть свою линию, разыгрывать спектакль одного актера для коллег:

– Ринат Альбертович, вы проживаете на улице Кооперативная в деревне Эушта на левом берегу Томи?

Мужчина и рта не открыл.

– Какая древность, – пробурчал себе под нос Женя и приблизился к подоконнику. Как и во всем доме, на кухне было не развернуться. Перед открытым окошком стояло старое радио – серая коробочка, вестник беззаботного времени,

когда Женя, будучи школьником, прибегал домой к бабушке и выкручивал громкость, как он тогда говаривал, на полную катушку и скакал, как ужаленный, под песни «Мираж». Защитную тряпицу кто-то сорвал с динамика. Женя постучал по «коробочке» указательным пальцем, когда радио не запустилось с первого раза. Послышалось режущее ухо шипение. Женя выкрутил включатель на левую сторону до самого конца, пока из едва хрипящего динамика не послышалась мелодия. По нотам запрыгали слова любимой песни из детства Жени.

– Уведешь его сознание подальше отсюда? – Обратился в пустоту Женя, и ответ не заставил себя долго ждать:

– В этом нет никакой нужды. Он далеко унесся и без нашей помощи. – Слабый ветерок донес до Жени тлеющее эхо духа-покровителя.

– А я уж приготовил для тебя твой излюбленный табак. – Криво усмехнулся Женя, и рассеченная нижняя губа гадко зассаднила. Почти змеиное шипение отразилось от стен. Он коснулся подушечкой большого пальца к губе. На коже осталась капелька крови, и Женя практически мгновенно растер алую жидкость между большим и указательным пальцами, пока никто не явился из теневого мира.

– Проваливай, пока твоя нечисть не ворвалась в мой дом! – Стройная мелодия любимой песни надломилась от сипящей и утробной угрозы. Радио вновь на короткое мгновение затрещало от помех, но быстро пришло в норму.

– А ты сам-то кто, домовик? Не нечисть случайно? – Женя по привычке уже начал поворачиваться, однако вовремя сам себя остановил. На домовых нельзя смотреть, если они не дали своего согласия на это. – Можно мне повернуться?

Женя бегло осмотрелся, пока не наткнулся на грязное зеркало в углу комнаты. Но ничего не успел разглядеть: лишь темный силуэт, и зеркало треснуло.

– Нельзя! – Вскрикнул возмущенно и уже более по-человечески домовой. Монструозные нотки из голоса хранителя дома растворились сизым дымом под потолком. – Зачем стенку поцарапал, паршивец?!

Женя оперся ладонями об подоконник, прикусив щеку изнутри. Как же его временами раздражала до хруста костей наглость домовых, чертей и русалок. Самые отвратительные существа, что ему приходилось встречать на своем извилистом и поросшим колючими кустами пути.

– Сохраняй свой дух в дубовом саркофаге спокойствия и терпения. Помни все, что мыслит, – живое. Даже вампир. А ты повязан со всем сущим на каждом уровне мироздания, – безмятежно заговорил дух-покровитель. – И цветок, и камень мучают думы.

Женя устало потер щеки ладонями и зажмурился, прогоняя из вен кусачее нервы раздражение. Вдохнул глубоко, досчитал до пяти и бесстрастно изрек:

– Хотел проверить одинок этот дом или нет. Я тебе табак, домовой-батюшка, оставлю. – Окончательно успокоился Женя. Браниться с домовыми – дело непросто гиблое, но и бессмысленное. Домовые ни разу не пытались убить человека в отличие от чертей, ради забавы мучавших людей. По крайней мере, на своей практике

Женя с таким никогда не сталкивался. Однако в плохом настроении домовые могли нанести физический вред, а Женя не планировал возвращаться с этого дела с тумаками.

– Табак, говоришь? – Призадумался домовой. Женя многое бы отдал, чтобы повернуться и увидеть, как он свой маленький подбородок чешет, размышляя. Но ни один домовой еще не позволял Жене взглянуть на себя.

– Ага, кубинский. – Женя выудил из кармана темных джинсов крохотную металлическую коробочку. Он потряс ей, чтобы домовой услышал шум измельченных табачных листьев. – Чистый, просто великолепный. Я думаю, ты устал от хлеба и молока, да?

Безусловный блеф. Жене бы ни за что не хватило на кубинский табак, а если бы он и поймал подобную удачу за хвост, то явно бы так не разбрасывался им. Однако Жене не жить с этим домовым под одной крышей.

– Меня ничем хозяева не угощали… – Совсем поник домовой. Женя же проглотил бранные слова о том, что люди совсем потеряли связь с теми, кто их защищает.

– Получишь весь этот табак, если ответишь на несколько моих вопросов. – Женя хитро предложил сделку домовенку.

– А ты ведь шаман. Почему в какой-нибудь свой транс не впадешь?

Вообще-то любой транс, общение с душами живых и мертвых требуют огромного количества энергии и сил. Женя предпочитал умалчивать о тонкостях шаманского ремесла, даже перед лицом нечисти, у которой ушки всегда на макушке. К тому же… Женя не придерживался ни полицейского, ни шаманского устава.

– Согласен? Да или нет?

– Что ты хочешь узнать, шаман?

– Значит, да, – заключил Женя и коротко кивнул в сторону Рината. – Вот этот. Давно бухает?

– Над ним недавно нависла тень страсти к спиртному. Где-то шестьдесят три дня назад.

– Жена его пила?

– Никогда. – Обреченно вздохнул домовой. – Ниночка была глубоко несчастным, но кротким и нежным, цветком. С Ринатом она зачахла.

– Кому она молилась?

– Православному Богу.

– А он?

– Аллаху.

– То есть веру мужа не приняла…

– Видимо, нет, – предположил домовой. – Они уже были женаты, когда переехали в этот дом.

– Какие-нибудь потрясения у Рината были? – Женя наблюдал за опадающей каштаново-желтой листвой, пока под черепной коробкой шестеренки искры высекали. – Может, кто-то умер? Уволили в неподходящий момент? Жена изменила?

– Ничего такого не было. Жили душа в душу, а потом самогонка с водкой все загубили.

– Черти пытались проникнуть в дом? Они любят потешаться над смертными, играть на их пороках, чтобы завладеть душой. Им только в радость подливать горячительного в стаканы бедолаг. Вполне возможно… они вложили Ринату шнур в руки. – Женя свел брови к переносице и скрестил руки на уровне ребер, зажав в ладони коробочку с табаком.

– Я бы этих рогатых сам прогнал поганой метлой с порога, – пролопотал домовой.

– Вообще-то… они не все рогатые.

– Проследуешь ли в закоулки прошлого в поисках истины? – умиротворенно вопросил дух-покровитель, прозвенев колокольчиками ветра за окном. Странное место для них. – Но в слепом гневе за отнятую раньше срока жизнь… не забывай, что все души перед тобой равны. Они являются в этот мир для созидания и приходят к разрушению, когда теряют по дороге свои осколки…